Одетая в нарядное «домашнее» платьице Наташа казалась старше и красивее. Нелепо выстриженную головку прикрывал бархатный берет. Черные
глаза сверкали оживлением. Яркий румянец не сходил с пылающих щек девочки. Это была прежняя Наташа, живая, беззаботная птичка, почуявшая «волю», довольство и прежнюю богатую, радостную жизнь, по которым бессознательно тосковала ее маленькая душа. Дуня, едва удерживая слезы, стояла перед нею.
Все звонче, все радостнее звучит голос Наташи… Лицо ее горит оживлением,
глаза сверкают. Описание нарядов, праздников, поклонников так и сыпется у нее непрерывным лепетом слов… Но чем оживленнее и радостнее звучат ее речи, тем грустнее, тоскливее делается личико Дуни.
Неточные совпадения
— Ага! Бунтовать? Роптать?.. Что? Кто недоволен? Пусть выходит. К Екатерине Ивановне марш. Здесь шутки плохи! Сейчас за начальницей схожу и конец! — надрывалась и шумела Павла Артемьевна, сделавшаяся мгновенно красной, как рак. Ее птичьи
глаза прыгали и
сверкали. Губы брызгали слюной. Стремительно кинулась она из столовой и в дверях столкнулась с высокой, тоненькой девушкой лет двадцати шести.
— Что такое? Зачем вы пугаете девочку? — сдвинув брови и
сверкнув глазами, накинулась на учителя Елена Дмитриевна.
Четверо из средних, Липа, Феничка, Шура Огурцова и маленькая, худенькая Шнурова, держали за четыре конца большой теплый платок на полтора аршина от пола. Под платком на опрокинутом набок табурете сидела «гадалка» Паланя. В темноте под платком черные
глаза «цыганки» горели яркими огоньками, а из-за малиновых губ
сверкали две ослепительно белые полоски зубов.
Темнокудрая девочка сделала еще несколько кругов и остановилась на месте, сияя своими лучезарными
глазами,
сверкая необыкновенно красивой улыбкой.
— Бог с ней, с такой дружбой! Не ровни они! — пробурчала Паланя, и цыганские
глаза ее сердито
сверкнули.
Но черные
глаза ее тихо смеялись, насмешливо
сверкая под стрелами длинных ресниц.
— Ты с ума сошла! — не своим голосом взвизгнула Павла Артемьевна. С пылающим лицом,
сверкая глазами и трясясь от злобного волнения, она стояла с минуту безмолвно, меря взглядом осмелившуюся так грубо защищать себя воспитанницу.
У той на ее подвижном личике давно исчезли последние следы волнения… Уже по-прежнему лукаво блестели и щурились черные влажные
глаза и
сверкали в улыбке белые зубы…
Наташа с жадностью глотает воздух… Ее лицо заалелось… Ноздри трепещут. Улыбаются яркие пунцовые губы… Влажно
сверкают, как маленькие звезды,
глаза…
Но тут молодой бездельник смолк внезапно и попятился назад. Перед ним стояла высокая девочка в белой косынке и в форменном пальтеце воспитанницы ремесленного приюта. Из-под косынки
сверкали злые черные
глаза… Побелевшие губы дрожали… По совершенно бледным, как известь, щекам пробегали змейкой нервные конвульсии.
— Подумайте, девочки, Кавказ увижу! Горы там до неба… В небе кружат орлы… Шумят речки, горные потоки, черкесы в бурках скачут в ущельях… — рассказывала со слов княгини,
сверкая глазами, Наташа, сидевшая на почетном месте.
Вожеватов. Выдать-то выдала, да надо их спросить, сладко ли им жить-то. Старшую увез какой-то горец, кавказский князек. Вот потеха-то была… Как увидал, затрясся, заплакал даже — так две недели и стоял подле нее, за кинжал держался да
глазами сверкал, чтоб не подходил никто. Женился и уехал, да, говорят, не довез до Кавказа-то, зарезал на дороге от ревности. Другая тоже за какого-то иностранца вышла, а он после оказался совсем не иностранец, а шулер.
Так же, как раньше, неутомимый в играх, изобретательный в шалостях, он слишком легко раздражался, на рябом лице его вспыхивали мелкие, красные пятна,
глаза сверкали задорно и злобно, а улыбаясь, он так обнажал зубы, точно хотел укусить.
Он вдруг воскрес. И она, в свою очередь, не узнала Обломова: туманное, сонное лицо мгновенно преобразилось, глаза открылись; заиграли краски на щеках, задвигались мысли; в
глазах сверкнули желания и воля. Она тоже ясно прочла в этой немой игре лица, что у Обломова мгновенно явилась цель жизни.
Его
глаза сверкали — это я ясно помню. В лице его я не заметил чего-нибудь вроде чистой жалости, слез — плакали лишь мама, Лиза да Лукерья. Напротив, и это я очень хорошо запомнил, в лице его поражало какое-то необыкновенное возбуждение, почти восторг. Я побежал за Татьяной Павловной.
Неточные совпадения
И вдруг что-то внутри у него зашипело и зажужжало, и чем более длилось это таинственное шипение, тем сильнее и сильнее вертелись и
сверкали его
глаза.
Градоначальник безмолвно обошел ряды чиновных архистратигов, [Архистрати́г (греч.) — верховный военачальник.]
сверкнул глазами, произнес: «Не потерплю!» — и скрылся в кабинет.
С этим звуком он в последний раз
сверкнул глазами и опрометью бросился в открытую дверь своей квартиры.
— Где жители? — спрашивал Бородавкин,
сверкая на попа
глазами.
Тем не менее он все-таки сделал слабую попытку дать отпор. Завязалась борьба; но предводитель вошел уже в ярость и не помнил себя.
Глаза его
сверкали, брюхо сладострастно ныло. Он задыхался, стонал, называл градоначальника душкой, милкой и другими несвойственными этому сану именами; лизал его, нюхал и т. д. Наконец с неслыханным остервенением бросился предводитель на свою жертву, отрезал ножом ломоть головы и немедленно проглотил.