Неточные совпадения
— Все это прекрасно, — замечает господин
в вицмундире и
смотрит на
мою хрупкую, тоненькую, как у подростка-мальчугана, фигуру, — но вынесете ли вы, под силу ли вам будет тот труд, под которым сгибались гораздо более крепкие спины? Путь, избранный вами, труден и тернист, а вы,
в сущности, еще дитя и хрупкое дитя при этом…
Я
смотрю в это лицо, и мне кажется, что вижу на нем ясно и четко печать таланта. «Этот будет принят вне всякого сомнения. Счастливец!» — решает за меня кто-то посторонний
в моей душе, и я ловлю себя на нехорошем чувстве: я завидую этому юноше, у которого на лице явно выражено дарование.
Доктор, очень серьезный господин, долго и тщательно осматривает маленького принца,
в то время как Боб Денисов, прищелкивая пальцами и приплясывая на месте, отвлекает внимание
моего крошечного сынишки от неприятной процедуры. Все мы
смотрим на почтенного эскулапа с замиранием и надеждой, с нетерпением ожидая, что он скажет нам.
Как два раненые зверя
в клетке, мечемся мы из одного конца комнаты
в другой,
смотрим друг на друга разбегающимися глазами и снова бегаем взад и вперед. Не помню, сколько времени проходит, но меня неожиданно огорошивает собственное
мое имя, произнесенное где-то за глухой стеной. Едва не сбив с ног
моего коллегу, несусь на сцену с оторопелым видом и нелепыми движениями.
Я
смотрю, не шевелясь, на Наташу, разглядываю ее, точно вижу
в первый раз эти веселые серые глаза, пушистые светлые волосы, ее хорошенькое личико избалованной девочки, и целый вихрь мыслей кружится
в это время
в моей голове.
— Дети
мои! Не ссорьтесь.
Смотрите, сколько звезд
в вышине. Звезды — цветы январского неба; сколько радостной ласки
в их мерцающих очах, — вмешивается
в разговор Ольга, сама точно сказка
в своей белой кроликовой шапочке на черных кудрях.
Все молчат, сгруппировавшись у дверей
моей комнаты,
в которой так тяжело дышит маленький принц. И глаза всех избегают
смотреть на меня. И лица у всех сосредоточенны и бледны.
И опять мука ожидания… Я
смотрю на трепещущее, извивающееся
в судорогах тельце и жду… Вся жизнь
моя перешла
в глаза, из них льется безграничная мука любви к этому бедному обожаемому мальчику, которого так мучают сейчас, чтобы спасти.
Дождь льет как из ведра… И ни одного извозчика, к
моему несчастью. У театрального подъезда стоит карета… Счастливцы те, кто поедут
в ней. Я с завистью
смотрю на закрытый экипаж. Внезапно сторож распахивает дверь, и кто-то, маленький и изящный, закутанный
в меховое манто, с голубым капором на миниатюрной головке, выходит на подъезд.
Дядя весь вскинулся, вытянулся, прикрыл глаза и заиграл медленнее; Цыганок на минуту остановился и, подскочив, пошел вприсядку кругом бабушки, а она плыла по полу бесшумно, как по воздуху, разводя руками, подняв брови, глядя куда-то вдаль темными глазами. Мне она показалась смешной, я фыркнул; мастер строго погрозил мне пальцем, и все взрослые
посмотрели в мою сторону неодобрительно.
Он стоял в гостиной, опершись рукой о фортепьяно, и нетерпеливо и вместе с тем торжественно
смотрел в мою сторону. На лице его уже не было того выражения молодости и счастия, которое я замечал на нем все это время. Он был печален. Володя с трубкой в руке ходил по комнате. Я подошел к отцу и поздоровался с ним.
Неточные совпадения
Стародум(распечатав и
смотря на подпись). Граф Честан. А! (Начиная читать, показывает вид, что глаза разобрать не могут.) Софьюшка! Очки
мои на столе,
в книге.
Вот
в чем дело, батюшка. За молитвы родителей наших, — нам, грешным, где б и умолить, — даровал нам Господь Митрофанушку. Мы все делали, чтоб он у нас стал таков, как изволишь его видеть. Не угодно ль,
мой батюшка, взять на себя труд и
посмотреть, как он у нас выучен?
Скотинин.
Смотри ж, не отпирайся, чтоб я
в сердцах с одного разу не вышиб из тебя духу. Тут уж руки не подставишь.
Мой грех. Виноват Богу и государю.
Смотри, не клепли ж и на себя, чтоб напрасных побой не принять.
— Я, знаете,
мой почтеннейший, люблю иногда… Хорошо иногда
посмотреть, как они… как
в природе ликованье этакое бывает…
— А, и вы тут, — сказала она, увидав его. — Ну, что ваша бедная сестра? Вы не
смотрите на меня так, — прибавила она. — С тех пор как все набросились на нее, все те, которые хуже ее во сто тысяч раз, я нахожу, что она сделала прекрасно. Я не могу простить Вронскому, что он не дал мне знать, когда она была
в Петербурге. Я бы поехала к ней и с ней повсюду. Пожалуйста, передайте ей от меня
мою любовь. Ну, расскажите же мне про нее.