Неточные совпадения
Целовать
руки? Я? Княжна Джаваха Нина бек-Израэл, я буду целовать
руку какой-то остзейской
баронессе, потому только, что она имеет счастье быть начальницей учебного заведения, куда я поступаю на год, — благодаря хлопотам той же Люды! Нет, это уж слишком!
— Нет! Вы — прелесть! Вы, а не я! — воскликнула я, — и если весь институт таков, как его начальница, то я очень раскаиваюсь, что не поступила сюда на семь лет раньше.
Руку,
баронесса! Дайте мне
руку! Я не сомневаюсь, что мы станем друзьями на всю жизнь.
Я подбежала к
баронессе и протянула ей
руку, смело и твердо глядя ей прямо в лицо.
Но мне сейчас одно только было важно: откликнется
баронесса на мой призыв или нет? И
баронесса откликнулась. Она взяла мою загорелую и загрубевшую от конской упряжи
руку своей холеной благоухающей ручкой, крепко пожала и серьезно сказала...
— Ага! Что, взяла? — не преминула я поддеть названную сестру, — а ты: ручки целуй, в благодарностях рассыпайся… Как же! Никому в жизни я
рук не целовала, кроме покойного папы, и целовать не буду. Да, не буду!
Баронесса — прелесть, а не какое-нибудь чучело и отлично поймет мои душевные побуждения! Молодец,
баронесса!
— Мадемуазель Арно, вот вам новая воспитанница. Прошу любить и жаловать, — с любезной улыбкой сказала
баронесса, протягивая
руку синему привидению, — и обернулась ко мне...
Потом девочки сгрудились возле ночного столика, на который взобралась наша
баронесса и, скрестив
руки на груди — в позе Наполеона, вдохновенно читала стихи Баратынского, посвященные Финляндии. Мила Перская не сводила с чтицы глаз и восторженно ловила каждое ее слово.
Я сразу узнала рослую фигуру гардеробной красавицы Аннушки, ее краснощекое, здоровое лицо, ясные, синие глаза, полные белые
руки, обнаженные до локтя. Рядом с ней стояла «она» — моя мучительница, наша загадочная
баронесса…
— Барышня, золотая!
Баронесса моя миленькая! Не знаю уж, как благодарить вас. Вы такая беленькая, нежненькая, точно цветок или куколка, меня-то любите — мужичку-чумичку! Глядите, у меня и руки-то шершавые, исколотые…
Затем кой-кто подъехал, и, разумеется, в числе первых явился Цыбуля. Он сиял таким отвратительным здоровьем, он был так омерзительно доволен собою, усы у него были так подло нафабрены, голова так холопски напомажена, он с такою денщицкою самоуверенностью чмокнул
руку баронессы и потом оглядел осовелыми глазами присутствующих (после именинного обеда ему, очевидно, попало в голову), что я с трудом мог воздержаться…
Здесь карла охорошился, поправил свой парик, расшаркался и, как вежливый кавалер, подошел к
руке баронессы и потом Аделаиды. Первая от души смеялась, смотря на эту чудную и, как видно было по глазам его, умную фигуру, и охотно сама его поцеловала в лоб; вторая, вместе с поцелуем, задержала его и, краснея от стыда, который, однако ж, побеждало в ней желание счастия, полегоньку начала увлекать его в другую комнату. Он — выпутываться из рук ее; она — еще более его удерживать.
Неточные совпадения
— Вы дома там, где вы,
баронесса, — сказал Вронский. — Здравствуй, Камеровский, — прибавил он, холодно пожимая
руку Камеровского.
— Monsieur Калинович, где вы? Досадный! Пойдемте; я вас представлю вашему директору. Я сейчас уж говорила ему, — произнесла
баронесса и взяла его за
руку.
— Не сердитесь… Я вас, кажется, буду очень любить! — подхватила Полина и протянула ему
руку, до которой он еще в первый раз дотронулся без перчатки; она была потная и холодная. Нервный трепет пробежал по телу Калиновича, а тут еще, как нарочно, Полина наклонилась к нему, и он почувствовал, что даже дыхание ее было дыханием болезненной женщины. Приезд
баронессы, наконец, прекратил эту пытку. Как радужная бабочка, в цветном платье, впорхнула она, сопровождаемая князем, и проговорила:
Нет, нет, — я не шучу, клянусь творцом. // Браслет случайною судьбою // Попался
баронессе и потом // Был отдан мне ее
рукою. // Я ошибался сам — но вашею женою // Любовь моя отвергнута была. // Когда б я знал, что от одной ошибки // Произойдет так много зла, // To верно б не искал ни взора, ни улыбки. // И
баронесса — этим вот письмом // Вам открывается во всем. // Читайте же скорей — мне дороги мгновенья…
— Ах, боже мой!.. Как я рад! — воскликнул он, пожимая обеими
руками руку Миклакова. — А я сейчас от
баронессы Мингер, — продолжал Николя, вовсе забыв, в каких отношениях
баронесса Мингер была некогда с Миклаковым, — она родила сына!