Л. Чарская впервые побывала на Кавказе еще в бытность свою воспитанницей Павловского института, — одна из одноклассниц, грузинка, пригласила ее погостить летом в Гори. Кавказ сразу и навсегда покорил сердце будущей писательницы. Позднее, став взрослой, она снова и снова возвращалась сюда и подолгу жила то в небольших грузинских городках, то в
горных аулах.
Мигом забыты все мои несчастья. Сбрасываю платье с длинной талией и узкой шнуровкой и совершенно преображаюсь. На мне старый изношенный бешмет, широкие залатанные шаровары, белая папаха из бараньего меха, побуревшая от времени, и я уже не Нина бек-Израэл, княжна Джаваха, — стройный маленький джигит из
горного аула.
На турьей охоте с нами был горец, который обратил мое внимание: ну совсем Аммалат-бек из романа Марлинского или лермонтовский Казбич. Или, скорее, смесь того и другого. Видно только, что среди горцев он особа важная — стрелок и джигит удивительный, шашка, кинжал и газыри в золоте. На тамаши в глухом
горном ауле, где была нам устроена охота, горцы на него смотрели с каким-то обожанием, держались почтительно и сами не начинали разговоров, и он больше молчал.
Неточные совпадения
Только что затихло напряженное пение муэдзина, и в чистом
горном воздухе, пропитанном запахом кизячного дыма, отчетливо слышны были из-за мычания коров и блеяния овец, разбиравшихся по тесно, как соты, слепленным друг с другом саклям
аула, гортанные звуки спорящих мужских голосов и женские и детские голоса снизу от фонтана.
Только там, под ледниками, на другом берегу Черека, лепится к скалам заоблачный
аул Безенги, а там, за ним, две вершины неведомого Каштан-тау, по обе стороны которого снега
горного хребта и будто бы перевал, исстари известный в этом единственном в этих горах
ауле под названием «Магометова дорога».
Еще немного — и миновав Беджит с его большими и богатыми саклями и высокою мечетью, мы выехали в лесистую долину и стали снова подниматься к
аулу Бестуди, прилепившемуся своими саклями к
горным склонам.
Проведя еще ночь под кровлей
горного духана, мы, наконец, к вечеру подъехали к
аулу Беджит.
Между тем со всего
аула бежали маленькие горяне и горянки к сакле Хаджи-Магомета. Они с нескрываемым любопытством
горных зверьков оглядывали нас, трогали наше платье и, бесцеремонно указывая на нас пальцами, твердили на своем наречии: