Неточные совпадения
Г-жа Простакова (бросаясь обнимать Софью). Поздравляю, Софьюшка! Поздравляю, душа
моя! Я вне себя от радости! Теперь
тебе надобен жених. Я, я лучшей невесты и Митрофанушке не желаю. То — то дядюшка! То-то отец родной! Я и сама все-таки думала, что
Бог его хранит, что он еще здравствует.
Скотинин. Смотри ж, не отпирайся, чтоб я в сердцах с одного разу не вышиб из
тебя духу. Тут уж руки не подставишь.
Мой грех. Виноват
Богу и государю. Смотри, не клепли ж и на себя, чтоб напрасных побой не принять.
Г-жа Простакова.
Ты же еще, старая ведьма, и разревелась. Поди, накорми их с собою, а после обеда тотчас опять сюда. (К Митрофану.) Пойдем со мною, Митрофанушка. Я
тебя из глаз теперь не выпущу. Как скажу я
тебе нещечко, так пожить на свете слюбится. Не век
тебе,
моему другу, не век
тебе учиться.
Ты, благодаря
Бога, столько уже смыслишь, что и сам взведешь деточек. (К Еремеевне.) С братцем переведаюсь не по-твоему. Пусть же все добрые люди увидят, что мама и что мать родная. (Отходит с Митрофаном.)
Стародум(c нежнейшею горячностию). И
мое восхищается, видя твою чувствительность. От
тебя зависит твое счастье.
Бог дал
тебе все приятности твоего пола. Вижу в
тебе сердце честного человека.
Ты,
мой сердечный друг,
ты соединяешь в себе обоих полов совершенства. Ласкаюсь, что горячность
моя меня не обманывает, что добродетель…
Г-жа Простакова.
Бог даст
тебе благополучие и с дорогим женихом твоим, что
тебе в голове
моей?
Неточные совпадения
Хлестаков. Да у меня много их всяких. Ну, пожалуй, я вам хоть это: «О
ты, что в горести напрасно на
бога ропщешь, человек!..» Ну и другие… теперь не могу припомнить; впрочем, это все ничего. Я вам лучше вместо этого представлю
мою любовь, которая от вашего взгляда… (Придвигая стул.)
Недаром порывается // В Москву, в новорситет!» // А Влас его поглаживал: // «Дай
Бог тебе и серебра, // И золотца, дай умную, // Здоровую жену!» // — Не надо мне ни серебра, // Ни золота, а дай Господь, // Чтоб землякам
моим // И каждому крестьянину // Жилось вольготно-весело // На всей святой Руси!
Да, видно,
Бог прогневался. // Как восемь лет исполнилось // Сыночку
моему, // В подпаски свекор сдал его. // Однажды жду Федотушку — // Скотина уж пригналася, // На улицу иду. // Там видимо-невидимо // Народу! Я прислушалась // И бросилась в толпу. // Гляжу, Федота бледного // Силантий держит за ухо. // «Что держишь
ты его?» // — Посечь хотим маненичко: // Овечками прикармливать // Надумал он волков! — // Я вырвала Федотушку, // Да с ног Силантья-старосту // И сбила невзначай.
— Это ужасно! — сказал Степан Аркадьич, тяжело вздохнув. — Я бы одно сделал, Алексей Александрович. Умоляю
тебя, сделай это! — сказал он. — Дело еще не начато, как я понял. Прежде чем
ты начнешь дело, повидайся с
моею женой, поговори с ней. Она любит Анну как сестру, любит
тебя, и она удивительная женщина. Ради
Бога поговори с ней! Сделай мне эту дружбу, я умоляю
тебя!
— А эта женщина, — перебил его Николай Левин, указывая на нее, —
моя подруга жизни, Марья Николаевна. Я взял ее из дома, — и он дернулся шеей, говоря это. — Но люблю ее и уважаю и всех, кто меня хочет знать, — прибавил он, возвышая голос и хмурясь, — прошу любить и уважать ее. Она всё равно что
моя жена, всё равно. Так вот,
ты знаешь, с кем имеешь дело. И если думаешь, что
ты унизишься, так вот
Бог, а вот порог.