Неточные совпадения
Дарья Ивановна. Совершенно,
граф, уверяю вас. И я об этом нисколько не тужу. Послушайте: я горда. Это только у меня осталось от моего прошедшего. Я не желаю нравиться людям, которые мне самой не нравятся… Притом мы бедны, зависим от других; всё это мешает сближенью — такому сближенью, которое бы меня не оскорбляло. Такое сближенье невозможно… Я и предпочла одиночество. Притом мне одиночество не страшно — я читаю, занимаюсь; к счастью, я нашла
в муже честного человека.
Граф. А
в том, что вам грешно оставаться здесь. Я этого не потерплю. Я не потерплю, чтоб такая жемчужина пропадала
в глуши… Я вам — я вашему
мужу доставлю место
в Петербурге.
Граф. Я вашему
мужу доставлю место
в Петербурге, ручаюсь вам честным словом. Вам нельзя здесь оставаться. Помилуйте, это было бы просто срам! Vous n’êtes pas faite, чтобы эдак pour végéter ici. Вы должны быть одним из блестящих украшений нашего общества, и я хочу… я буду гордиться тем, что я первый… Но вы, кажется, задумались… о чем, смею спросить?
Граф. Я вам говорил, Дарья Ивановна, что вам непременно нужно переехать
в Петербург — во-первых, для вас и для вашего
мужа, а во-вторых, и для меня. Я осмеливаюсь упомянуть о себе, потому что… потому что наша старинная, можно сказать, связь дает мне некоторое право на это. Я никогда не забывал вас, Дарья Ивановна, а теперь более чем когда-нибудь могу вас уверить, что я искренно вам предан… что эта встреча с вами…
Граф. Ну да, да, для вашего
мужа. Сожалеть… Нет, вы еще не знаете настоящих моих чувств… я тоже хочу быть откровенным с вами…
в свою очередь.
Те же, Ступендьев и Миша. Ступендьев во время этого разговора подошел к самому
графу. Миша остановился у порога. Дарья Ивановна глядит на
графа, на
мужа и с звонким хохотом бросается
в кресла.
Граф в смущении оглядывается и видит Ступендьева. Тот ему кланяется.
Граф с досадой обращается к нему.
Неточные совпадения
На второй месяц
муж бросил ее и на восторженные ее уверения
в нежности отвечал только насмешкой и даже враждебностью, которую люди, знавшие и доброе сердце
графа и не видевшие никаких недостатков
в восторженной Лидии, никак не могли объяснить себе.
— Бетси говорила, что
граф Вронский желал быть у нас, чтобы проститься пред своим отъездом
в Ташкент. — Она не смотрела на
мужа и, очевидно, торопилась высказать всё, как это ни трудно было ей. — Я сказала, что я не могу принять его.
— Мне очень бы желалось знать, — начала она, — что пресловутая Наталья Долгорукова [Наталья Долгорукая (1714—1771) — княгиня Наталья Борисовна Долгорукова, дочь фельдмаршала
графа Б.П.Шереметева. Последовала за
мужем И.А.Долгоруковым
в ссылку. Написала «Записки» о своей жизни. Судьба ее стала темой поэмы И.И.Козлова, «Дум» К.Ф.Рылеева и других произведений.] из этого самого рода Шереметевых, которым принадлежит теперь Останкино?
— Очень!.. — отвечал
граф, но потом, спохватившись, прибавил: — Натурально, что любви к
мужу у ней не было, но ее, сколько я мог заметить, больше всего возмущает позор и срам смерти: женатый человек приезжает
в сквернейший трактиришко с пьяной женщиной и
в заключение делает какой-то глупый salto mortale!.. [смертельный прыжок!.. (лат.).] Будь у меня половина его состояния, я бы даже совсем не умер, а разве живой бы взят был на небо, и то против воли!
Извещение о приезде
графа пришло
в довольно поэтическую для Домны Осиповны минуту: она сидела
в кабинете у
мужа на диване, рядом с ним, и держала его руку
в обеих руках своих; взор ее дышал нежностью и томностью.