Цитаты со словом «который»
Слуга, в
котором все: и бирюзовая сережка в ухе, и напомаженные разноцветные волосы, и учтивые телодвижения, словом, все изобличало человека новейшего, усовершенствованного поколения, посмотрел снисходительно вдоль дороги и ответствовал: «Никак нет-с, не видать».
Николай Петрович родился на юге России, подобно старшему своему брату Павлу, о
котором речь впереди, и воспитывался до четырнадцатилетнего возраста дома, окруженный дешевыми гувернерами, развязными, но подобострастными адъютантами и прочими полковыми и штабными личностями.
— Папаша, — сказал он, — позволь познакомить тебя с моим добрым приятелем, Базаровым, о
котором я тебе так часто писал. Он так любезен, что согласился погостить у нас.
Николай Петрович быстро обернулся и, подойдя к человеку высокого роста, в длинном балахоне с кистями, только что вылезшему из тарантаса, крепко стиснул его обнаженную красную руку,
которую тот не сразу ему подал.
Петр,
который в качестве усовершенствованного слуги не подошел к ручке барича, а только издали поклонился ему, снова скрылся под воротами.
— А что дядя? здоров? — спросил Аркадий,
которому, несмотря на искреннюю, почти детскую радость, его наполнявшую, хотелось поскорее перевести разговор с настроения взволнованного на обыденное.
— Строгий моралист найдет мою откровенность неуместною, но, во-первых, это скрыть нельзя, а во-вторых, тебе известно, у меня всегда были особенные принципы насчет отношений отца к сыну. Впрочем, ты, конечно, будешь вправе осудить меня. В мои лета… Словом, эта… эта девушка, про
которую ты, вероятно, уже слышал…
Николай Петрович глянул на него из-под пальцев руки,
которою он продолжал тереть себе лоб, и что-то кольнуло его в сердце… Но он тут же обвинил себя.
—
Которые тебе оброка не платят?
Места, по
которым они проезжали, не могли назваться живописными.
Николай Петрович умолк, а Аркадий,
который начал было слушать его не без некоторого изумления, но и не без сочувствия, поспешил достать из кармана серебряную коробочку со спичками и послал ее Базарову с Петром.
Петр вернулся к коляске и вручил ему вместе с коробочкой толстую черную сигарку,
которую Аркадий немедленно закурил, распространяя вокруг себя такой крепкий и кислый запах заматерелого табаку, что Николай Петрович, отроду не куривший, поневоле, хотя незаметно, чтобы не обидеть сына, отворачивал нос.
Николай Петрович с сыном и с Базаровым отправились через темную и почти пустую залу, из-за двери
которой мелькнуло молодое женское лицо, в гостиную, убранную уже в новейшем вкусе.
Весь облик Аркадиева дяди, изящный и породистый, сохранил юношескую стройность и то стремление вверх, прочь от земли,
которое большею частью исчезает после двадцатых годов.
Аркадий сообщил несколько петербургских новостей, но он ощущал небольшую неловкость, ту неловкость,
которая обыкновенно овладевает молодым человеком, когда он только что перестал быть ребенком и возвратился в место, где привыкли видеть и считать его ребенком.
Базаров ушел, а Аркадием овладело радостное чувство. Сладко засыпать в родимом доме, на знакомой постели, под одеялом, над
которым трудились любимые руки, быть может руки нянюшки, те ласковые, добрые и неутомимые руки. Аркадий вспомнил Егоровну, и вздохнул, и пожелал ей царствия небесного… О себе он не молился.
Брат его сидел далеко за полночь в своем кабинете, на широком гамбсовом кресле, [Гамбсово кресло — кресло работы модного петербургского мебельного мастера Гамбса.] перед камином, в
котором слабо тлел каменный уголь.
А в маленькой задней комнатке, на большом сундуке, сидела, в голубой душегрейке [Женская теплая кофта, обычно без рукавов, со сборками по талии.] и с наброшенным белым платком на темных волосах, молодая женщина, Фенечка, и то прислушивалась, то дремала, то посматривала на растворенную дверь, из-за
которой виднелась детская кроватка и слышалось ровное дыхание спящего ребенка.
Базаров в несколько минут обегал все дорожки сада, зашел на скотный двор, на конюшню, отыскал двух дворовых мальчишек, с
которыми тотчас свел знакомство, и отправился с ними в небольшое болотце, с версту от усадьбы, за лягушками.
— А вот на что, — отвечал ему Базаров,
который владел особенным уменьем возбуждать к себе доверие в людях низших, хотя он никогда не потакал им и обходился с ними небрежно, — я лягушку распластаю да посмотрю, что у нее там внутри делается; а так как мы с тобой те же лягушки, только что на ногах ходим, я и буду знать, что и у нас внутри делается.
Между тем Николай Петрович тоже проснулся и отправился к Аркадию,
которого застал одетым. Отец и сын вышли на террасу, под навес маркизы; возле перил, на столе, между большими букетами сирени, уже кипел самовар. Явилась девочка, та самая, которая накануне первая встретила приезжих на крыльце, и тонким голосом проговорила...
— Напрасно ж она стыдится. Во-первых, тебе известен мой образ мыслей (Аркадию очень было приятно произнести эти слова), а во-вторых — захочу ли я хоть на волос стеснять твою жизнь, твои привычки? Притом, я уверен, ты не мог сделать дурной выбор; если ты позволил ей жить с тобой под одною кровлей, стало быть она это заслуживает: во всяком случае, сын отцу не судья, и в особенности я, и в особенности такому отцу,
который, как ты, никогда и ни в чем не стеснял моей свободы.
Отец и сын одинаково обрадовались появлению его в эту минуту; бывают положения трогательные, из
которых все-таки хочется поскорее выйти.
— Нигилист, — проговорил Николай Петрович. — Это от латинского nihil, ничего,сколько я могу судить; стало быть, это слово означает человека,
который… который ничего не признает?
— Скажи:
который ничего не уважает, — подхватил Павел Петрович и снова принялся за масло.
—
Который ко всему относится с критической точки зрения, — заметил Аркадий.
— Нет, не все равно. Нигилист — это человек,
который не склоняется ни перед какими авторитетами, который не принимает ни одного принципа на веру, каким бы уважением ни был окружен этот принцип.
— Здравствуйте-с, — ответила она негромким, но звучным голосом и, глянув искоса на Аркадия,
который дружелюбно ей улыбался, тихонько вышла. Она ходила немножко вразвалку, но и это к ней пристало.
Аркадий с сожалением посмотрел на дядю, и Николай Петрович украдкой пожал плечом. Сам Павел Петрович почувствовал, что сострил неудачно, и заговорил о хозяйстве и о новом управляющем,
который накануне приходил к нему жаловаться, что работник Фома «дибоширничает» и от рук отбился. «Такой уж он Езоп, — сказал он между прочим, — всюду протестовал себя [Протестовал себя — зарекомендовал, показал себя.] дурным человеком; поживет и с глупостью отойдет».
Слово «германцы» вместо «немцы» Павел Петрович употребил ради иронии,
которой, однако, никто не заметил.
— Не все, — ответил с коротким зевком Базаров,
которому явно не хотелось продолжать словопрение.
Он жил, как уже сказано, на одной квартире с братом,
которого любил искренно, хотя нисколько на него не походил.
В то время в петербургском свете изредка появлялась женщина,
которую не забыли до сих пор, княгиня Р. У ней был благовоспитанный и приличный, но глуповатый муж и не было детей.
Она слыла за легкомысленную кокетку, с увлечением предавалась всякого рода удовольствиям, танцевала до упаду, хохотала и шутила с молодыми людьми,
которых принимала перед обедом в полумраке гостиной, а по ночам плакала и молилась, не находила нигде покою и часто до самого утра металась по комнате, тоскливо ломая руки, или сидела, вся бледная и холодная, над Псалтырем.
Павел Петрович встретил ее на одном бале, протанцевал с ней мазурку, в течение
которой она не сказала ни одного путного слова, и влюбился в нее страстно.
Напротив: он еще мучительнее, еще крепче привязался к этой женщине, в
которой, даже тогда, когда она отдавалась безвозвратно, все еще как будто оставалось что-то заветное и недоступное, куда никто не мог проникнуть.
Все ее поведение представляло ряд несообразностей; единственные письма,
которые могли бы возбудить справедливые подозрения ее мужа, она написала к человеку почти ей чужому, а любовь ее отзывалась печалью: она уже не смеялась и не шутила с тем, кого избирала, и слушала его и глядела на него с недоумением.
Не раз, возвращаясь к себе домой после нежного свидания, Кирсанов чувствовал на сердце ту разрывающую и горькую досаду,
которая поднимается в сердце после окончательной неудачи.
Зато, поселившись однажды в деревне, он уже не покидал ее, даже и в те три зимы,
которые Николай Петрович провел в Петербурге с сыном.
— Да кто его презирает? — возразил Базаров. — А я все-таки скажу, что человек,
который всю свою жизнь поставил на карту женской любви и, когда ему эту карту убили, раскис и опустился до того, что ни на что не стал способен, этакой человек — не мужчина, не самец. Ты говоришь, что он несчастлив: тебе лучше знать; но дурь из него не вся вышла. Я уверен, что он не шутя воображает себя дельным человеком, потому что читает Галиньяшку и раз в месяц избавит мужика от экзекуции.
— Да вспомни его воспитание, время, в
которое он жил, — заметил Аркадий.
И оба приятеля отправились в комнату Базарова, в
которой уже успел установиться какой-то медицинско-хирургический запах, смешанный с запахом дешевого табаку.
Павел Петрович недолго присутствовал при беседе брата с управляющим, высоким и худым человеком с сладким чахоточным голосом и плутовскими глазами,
который на все замечания Николая Петровича отвечал: «Помилуйте-с, известное дело-с» — и старался представить мужиков пьяницами и ворами.
Фенечка вскочила со стула, на
котором она уселась со своим ребенком, и, передав его на руки девушки, которая тотчас же вынесла его вон из комнаты, торопливо поправила свою косынку.
— Да полфунта довольно будет, я полагаю. А у вас здесь, я вижу, перемена, — прибавил он, бросив вокруг быстрый взгляд,
который скользнул и по лицу Фенечки. — Занавески вот, — промолвил он, видя, что она его не понимает.
Небольшая, низенькая комнатка, в
которой он находился, была очень чиста и уютна.
О Фенечке,
которой тогда минул уже семнадцатый год, никто не говорил, и редкий ее видел: она жила тихонько, скромненько, и только по воскресеньям Николай Петрович замечал в приходской церкви, где-нибудь в сторонке, тонкий профиль ее беленького лица.
В одно утро Арина явилась к нему в кабинет и, по обыкновению низко поклонившись, спросила его, не может ли он помочь ее дочке,
которой искра из печки попала в глаз.
Рассмотрев хорошенько ее покрасневший и воспаленный глаз, он прописал ей примочку,
которую тут же сам составил, и, разорвав на части свой платок, показал ей, как надо примачивать.
Ему все мерещилось это чистое, нежное, боязливо приподнятое лицо; он чувствовал под ладонями рук своих эти мягкие волосы, видел эти невинные, слегка раскрытые губы, из-за
которых влажно блистали на солнце жемчужные зубки.
Цитаты из русской классики со словом «который»
Синонимы к слову «который»
Предложения со словом «который»
- Столь же тщательному осмотру подвергнул он и мундштук, сталь которого могла дать трещину.
- Есть множество примеров, сценариев поведения, выигрышных для каждого продавца фраз, которые можно уже сегодня применять в своей работе.
- Результат процесса захвата – один или несколько файлов видео на жёстком диске компьютера, с которыми уже может работать Pinnacle Studio.
- (все предложения)
Значение слова «который»
КОТО́РЫЙ, -ая, -ое, мест. 1. вопросительное. Обозначает вопрос о порядке выбора предметов; означает: какой именно?, какой из нескольких? (Малый академический словарь, МАС)
Все значения слова КОТОРЫЙ
Афоризмы русских писателей со словом «который»
- Хорошая книга — это ручеек, по которому в человеческую душу втекает добро.
- Не найдется двух людей на свете, которые бы видели третьего одинаково.
- В Чернобыле взорвался весь тот бардак, который пытаемся ликвидировать. Прошлое.
- (все афоризмы русских писателей)
Дополнительно