Неточные совпадения
Отчаянный
был человек, и
что бы ваш дед
ни приказал — мигом исполнит, хоть
на нож полезет…
И вот
чему удивляться надо: бывали у нас и такие помещики, отчаянные господа, гуляки записные, точно; одевались почитай
что кучерами и сами плясали,
на гитаре играли,
пели и
пили с дворовыми людишками, с крестьянами пировали; а ведь этот-то, Василий-то Николаич, словно красная девушка: все книги читает али пишет, а не то вслух канты произносит, —
ни с кем не разговаривает, дичится, знай себе по саду гуляет, словно скучает или грустит.
Мардарий Аполлоныч только
что донес к губам налитое блюдечко и уже расширил
было ноздри, без
чего, как известно,
ни один коренной русак не втягивает в себя чая, — но остановился, прислушался, кивнул головой, хлебнул и, ставя блюдечко
на стол, произнес с добрейшей улыбкой и как бы невольно вторя ударам: «Чюки-чюки-чюк!
В этом человеке
было много загадочного; казалось, какие-то громадные силы угрюмо покоились в нем, как бы зная,
что раз поднявшись,
что сорвавшись раз
на волю, они должны разрушить и себя и все, до
чего ни коснутся; и я жестоко ошибаюсь, если в жизни этого человека не случилось уже подобного взрыва, если он, наученный опытом и едва спасшись от гибели, неумолимо не держал теперь самого себя в ежовых рукавицах.
Что эта дрянная кляча не Малек-Адель,
что между ею и Малек-Аделем не существовало
ни малейшего сходства,
что всякий мало-мальски путный человек должен
был с первого разу это увидеть,
что он, Пантелей Чертопханов, самым пошлым образом обманулся — нет!
что он нарочно, преднамеренно надул самого себя, напустил
на себя этот туман, — во всем этом теперь уже не оставалось
ни малейшего сомнения!
Солнце только
что встало;
на небе не
было ни одного облачка; все кругом блестело сильным двойным блеском: блеском молодых утренних лучей и вчерашнего ливня.
В тот же день, прежде
чем отправиться
на охоту,
был у меня разговор о Лукерье с хуторским десятским. Я узнал от него,
что ее в деревне прозывали «Живые мощи»,
что, впрочем, от нее никакого не видать беспокойства;
ни ропота от нее не слыхать,
ни жалоб. «Сама ничего не требует, а напротив — за все благодарна; тихоня, как
есть тихоня, так сказать надо. Богом убитая, — так заключил десятский, — стало
быть, за грехи; но мы в это не входим. А чтобы, например, осуждать ее — нет, мы ее не осуждаем. Пущай ее!»
— И это бывает, — согласилась Арина Матвеевна с тяжелым вздохом. — А то, может, Бубниха-то
чем ни на есть испортила Галактиона. Сперва своего мужа уходила, а теперь принялась за чужого.
Неточные совпадения
Купцы. Ей-богу! такого никто не запомнит городничего. Так все и припрятываешь в лавке, когда его завидишь. То
есть, не то уж говоря, чтоб какую деликатность, всякую дрянь берет: чернослив такой,
что лет уже по семи лежит в бочке,
что у меня сиделец не
будет есть, а он целую горсть туда запустит. Именины его бывают
на Антона, и уж, кажись, всего нанесешь,
ни в
чем не нуждается; нет, ему еще подавай: говорит, и
на Онуфрия его именины.
Что делать? и
на Онуфрия несешь.
Слесарша. Милости прошу:
на городничего челом бью! Пошли ему бог всякое зло! Чтоб
ни детям его,
ни ему, мошеннику,
ни дядьям,
ни теткам его
ни в
чем никакого прибытку не
было!
Поспел горох! Накинулись, // Как саранча
на полосу: // Горох,
что девку красную, // Кто
ни пройдет — щипнет! // Теперь горох у всякого — // У старого, у малого, // Рассыпался горох //
На семьдесят дорог!
— Филипп
на Благовещенье // Ушел, а
на Казанскую // Я сына родила. // Как писаный
был Демушка! // Краса взята у солнышка, // У снегу белизна, // У маку губы алые, // Бровь черная у соболя, // У соболя сибирского, // У сокола глаза! // Весь гнев с души красавец мой // Согнал улыбкой ангельской, // Как солнышко весеннее // Сгоняет снег с полей… // Не стала я тревожиться, //
Что ни велят — работаю, // Как
ни бранят — молчу.
У батюшки, у матушки // С Филиппом побывала я, // За дело принялась. // Три года, так считаю я, // Неделя за неделею, // Одним порядком шли, //
Что год, то дети: некогда //
Ни думать,
ни печалиться, // Дай Бог с работой справиться // Да лоб перекрестить. //
Поешь — когда останется // От старших да от деточек, // Уснешь — когда больна… // А
на четвертый новое // Подкралось горе лютое — // К кому оно привяжется, // До смерти не избыть!