Неточные совпадения
Ноги беспрестанно путались и цеплялись в длинной траве, пресыщенной горячим солнцем; всюду рябило в
глазах от резкого металлического сверкания молодых, красноватых листьев на деревцах; всюду пестрели голубые гроздья журавлиного гороху,
золотые чашечки куриной слепоты, наполовину лиловые, наполовину желтые цветы Ивана-да-Марьи; кое-где, возле заброшенных дорожек, на которых следы колес обозначались полосами красной мелкой травки, возвышались кучки дров, потемневших от ветра и дождя, сложенные саженями; слабая тень падала от них косыми четвероугольниками, — другой тени не было нигде.
Г-н Беневоленский был человек толстоватый, среднего роста, мягкий на вид, с коротенькими ножками и пухленькими ручками; носил он просторный и чрезвычайно опрятный фрак, высокий и широкий галстух, белое, как снег, белье,
золотую цепочку на шелковом жилете, перстень с камнем на указательном пальце и белокурый парик; говорил убедительно и кротко, выступал без шума, приятно улыбался, приятно поводил
глазами, приятно погружал подбородок в галстух: вообще приятный был человек.
Внутренность рощи, влажной от дождя, беспрестанно изменялась, смотря по тому, светило ли солнце, или закрывалось облаком; она то озарялась вся, словно вдруг в ней все улыбнулось: тонкие стволы не слишком частых берез внезапно принимали нежный отблеск белого шелка, лежавшие на земле мелкие листья вдруг пестрели и загорались червонным
золотом, а красивые стебли высоких кудрявых папоротников, уже окрашенных в свой осенний цвет, подобный цвету переспелого винограда, так и сквозили, бесконечно путаясь и пересекаясь перед
глазами; то вдруг опять все кругом слегка синело: яркие краски мгновенно гасли, березы стояли все белые, без блеску, белые, как только что выпавший снег, до которого еще не коснулся холодно играющий луч зимнего солнца; и украдкой, лукаво, начинал сеяться и шептать по лесу мельчайший дождь.
Дверь тихонько растворилась, и я увидал женщину лет двадцати, высокую и стройную, с цыганским смуглым лицом, изжелта-карими
глазами и черною как смоль косою; большие белые зубы так и сверкали из-под полных и красных губ. На ней было белое платье; голубая шаль, заколотая у самого горла
золотой булавкой, прикрывала до половины ее тонкие, породистые руки. Она шагнула раза два с застенчивой неловкостью дикарки, остановилась и потупилась.
Созрело. И неизбежно, как железо и магнит, с сладкой покорностью точному непреложному закону — я влился в нее. Не было розового талона, не было счета, не было Единого Государства, не было меня. Были только нежно-острые, стиснутые зубы, были широко распахнутые мне
золотые глаза — и через них я медленно входил внутрь, все глубже. И тишина — только в углу — за тысячи миль — капают капли в умывальнике, и я — вселенная, и от капли до капли — эры, эпохи…
«Бабушка, оставь меня!» — кричала больная, открывая глаза: но перед ней вместо бабушки стоял уже Гордей Евстратыч, весь золотой — с золотым лицом, с золотыми руками, с сверкавшими
золотыми глазами.
Глеб. Убыль есть, Мавра Тарасовна, это я вижу, это — правда ваша; у вас глаз на это верный,
золотой глаз, — убыль есть, это так точно.
Дарили они за правду, дарили за неправду, кому надо серебрили руки, чтоб помягче писали, кому надо
золотом глаза порошили, чтоб кое-чего они не видели…
Неточные совпадения
Много красавиц в аулах у нас, // Звезды сияют во мраке их
глаз. // Сладко любить их, завидная доля; // Но веселей молодецкая воля. //
Золото купит четыре жены, // Конь же лихой не имеет цены: // Он и от вихря в степи не отстанет, // Он не изменит, он не обманет.
Так и бросились жиду прежде всего в
глаза две тысячи червонных, которые были обещаны за его голову; но он постыдился своей корысти и силился подавить в себе вечную мысль о
золоте, которая, как червь, обвивает душу жида.
Она уставилась было взглядом на
золотой лорнет Петра Петровича, который он придерживал в левой руке, а вместе с тем и на большой, массивный, чрезвычайно красивый перстень с желтым камнем, который был на среднем пальце этой руки, — но вдруг и от него отвела
глаза и, не зная уж куда деваться, кончила тем, что уставилась опять прямо в
глаза Петру Петровичу.
Лариса. Поздно. Уж теперь у меня перед
глазами заблестело
золото, засверкали бриллианты.
Высокая соболья шапка с
золотыми кистями была надвинута на его сверкающие
глаза.