Цитаты со словом «который»
Водились за ним, правда, некоторые слабости: он, например, сватался за всех богатых невест в губернии и, получив отказ от руки и от дому, с сокрушенным сердцем доверял свое горе всем друзьям и знакомым, а родителям невест продолжал посылать в подарок кислые персики и другие сырые произведения своего сада; любил повторять один и тот же анекдот,
который, несмотря на уважение г-на Полутыкина к его достоинствам, решительно никогда никого не смешил; хвалил сочинение Акима Нахимова и повесть Пинну;заикался; называл свою собаку Астрономом; вместо однакоговорил одначеи завел у себя в доме французскую кухню, тайна которой, по понятиям его повара, состояла в полном изменении естественного вкуса каждого кушанья: мясо у этого искусника отзывалось рыбой, рыба — грибами, макароны — порохом; зато ни одна морковка не попадала в суп, не приняв вида ромба или трапеции.
«Всё Хорьки, — подхватил Федя,
который вышел вслед за нами на крыльцо, — да еще не все...
— Вон один, пострел, не женится, — отвечал он, указывая на Федю,
который по-прежнему прислонился к двери. — Васька, тот еще молод, тому погодить можно.
— Дома Хорь? — раздался за дверью знакомый голос, и Калиныч вошел в избу с пучком полевой земляники в руках,
которую нарвал он для своего друга, Хоря. Старик радушно его приветствовал. Я с изумлением поглядел на Калиныча: признаюсь, я не ожидал таких «нежностей» от мужика.
Хорь расплодил большое семейство, покорное и единодушное; у Калиныча была когда-то жена,
которой он боялся, а детей и не бывало вовсе.
Но Калиныч был одарен преимуществами,
которые признавал сам Хорь; например: он заговаривал кровь, испуг, бешенство, выгонял червей; пчелы ему дались, рука у него была легкая.
Поставщики материала на бумажные фабрики поручают закупку тряпья особенного рода людям,
которые в иных уездах называются «орлами».
Но, в противность благородной птице, от
которой он получил свое имя, он не нападает открыто и смело: напротив, «орел» прибегает к хитрости и лукавству.
Пеньку продавать их дело, и они ее точно продают, — не в городе, в город надо самим тащиться, а приезжим торгашам,
которые, за неимением безмена, считают пуд в сорок горстей — а вы знаете, что за горсть и что за ладонь у русского человека, особенно, когда он «усердствует»!
Всех его расспросов я передать вам не могу, да и незачем; но из наших разговоров я вынес одно убежденье,
которого, вероятно, никак не ожидают читатели, — убежденье, что Петр Великий был по преимуществу русский человек, русский именно в своих преобразованиях.
Особенное удовольствие доставлял он поварам,
которые тотчас отрывались от дела и с криком и бранью пускались за ним в погоню, когда он, по слабости, свойственной не одним собакам, просовывал свое голодное рыло в полурастворенную дверь соблазнительно теплой и благовонной кухни.
Пороху и дроби, разумеется, ему не выдавали, следуя точно тем же правилам, в силу
которых и он не кормил своей собаки.
У этого садовника мне случилось раза два переночевать; мимоходом забирал я у него огурцы,
которые, бог ведает почему, даже летом отличались величиной, дрянным водянистым вкусом и толстой желтой кожей.
Кроме Митрофана с его семьей да старого глухого ктитора Герасима, проживавшего Христа ради в каморочке у кривой солдатки, ни одного дворового человека не осталось в Шумихине, потому что Степушку, с
которым я намерен познакомить читателя, нельзя было считать ни за человека вообще, ни за дворового в особенности.
Дедушка Трофимыч,
который знал родословную всех дворовых в восходящей линии до четвертого колена, и тот раз только сказал, что, дескать, помнится, Степану приходится родственницей турчанка, которую покойный барин, бригадир Алексей Романыч, из похода в обозе изволил привезти.
Впрочем, — прибавил лекарь,
который все эти отрывистые речи произнес, не переводя духа и с явным замешательством, — я, кажется, немного зарапортовался…
— А вот это, — подхватил Радилов, указывая мне на человека высокого и худого,
которого я при входе в гостиную не заметил, — это Федор Михеич… Ну-ка, Федя, покажи свое искусство гостю. Что ты забился в угол-то?
Молодая девушка, та самая,
которую я мельком видел в саду, вошла в комнату.
Пока мы шли из гостиной и садились, Федор Михеич, у
которого от «награды» глазки засияли и нос слегка покраснел, пел: «Гром победы раздавайся!» Ему поставили особый прибор в углу на маленьком столике без салфетки.
За столом Радилов,
который лет десять служил в армейском пехотном полку и в Турцию ходил, пустился в рассказы; я слушал его со вниманием и украдкой наблюдал за Ольгой.
Ее черты дышали каким-то боязливым и безнадежным ожиданьем, той старческой грустью, от
которой так мучительно сжимается сердце зрителя.
В людях,
которых сильно и постоянно занимает одна мысль или одна страсть, заметно что-то общее, какое-то внешнее сходство в обращенье, как бы ни были, впрочем, различны их качества, способности, положение в свете и воспитание.
Меня поражало уже то, что я не мог в нем открыть страсти ни к еде, ни к вину, ни к охоте, ни к курским соловьям, ни к голубям, страдающим падучей болезнью, ни к русской литературе, ни к иноходцам, ни к венгеркам, ни к карточной и биллиардной игре, ни к танцевальным вечерам, ни к поездкам в губернские и столичные города, ни к бумажным фабрикам и свеклосахарным заводам, ни к раскрашенным беседкам, ни к чаю, ни к доведенным до разврата пристяжным, ни даже к толстым кучерам, подпоясанным под самыми мышками, к тем великолепным кучерам, у
которых, бог знает почему, от каждого движения шеи глаза косятся и лезут вон…
Она глядела спокойно и равнодушно, как человек,
который отдыхает от большого счастья или от большой тревоги.
— Да, — возразил я, — конечно. Притом всякое несчастье можно перенести, и нет такого скверного положения, из
которого нельзя было бы выйти.
Однажды рьяный битюк [Битюками, или с битюка, называются особенной породы лошади,
которые развелись в Воронежской губернии около известного «Хренового» (бывшего конного завода гр. Орловой).
— Вот, дети, — сказал он им, — учитель вам сыскан. Вы всё приставали ко мне: выучи-де нас музыке и французскому диалекту: вот вам и француз, и на фортопьянах играет… Ну, мусье, — продолжал он, указывая на дрянные фортепьянишки, купленные им за пять лет у жида,
который, впрочем, торговал одеколоном, — покажи нам свое искусство: жуэ!
Вот этот-то самый Лежёнь, или, как теперь его называют, Франц Иваныч, и вошел при мне в комнату Овсяникова, с
которым он состоял в дружественных отношениях…
Пока наши собаки, с обычным, их породе свойственным, китайским церемониалом, снюхивались с новой для них личностью,
которая, видимо, трусила, поджимала хвост, закидывала уши и быстро перевертывалась всем телом, не сгибая коленей и скаля зубы, незнакомец подошел к нам и чрезвычайно вежливо поклонился.
Улыбался он мастерски и чрезвычайно разнообразно; особенно шла к нему скромная, сдержанная улыбка,
которая играла на его губах, когда он внимал чужим речам.
— Да, он не глубок, — заметил Сучок,
который говорил как-то странно, словно спросонья, — да на дне тина и трава, и весь он травой зарос. Впрочем, есть тоже и колдобины [Глубокое место, яма в пруде или реке. — Примеч. авт.].
— Ну, так утонет, — равнодушно заметил Сучок,
который и прежде испугался не опасности, а нашего гнева и теперь, совершенно успокоенный, только изредка отдувался и, казалось, не чувствовал никакой надобности переменить свое положение.
Был прекрасный июльский день, один из тех дней,
которые случаются только тогда, когда погода установилась надолго.
Холм, на
котором я находился, спускался вдруг почти отвесным обрывом; его громадные очертания отделялись, чернея, от синеватой воздушной пустоты, и прямо подо мною, в углу, образованном тем обрывом и равниной, возле реки, которая в этом месте стояла неподвижным, темным зеркалом, под самой кручью холма, красным пламенем горели и дымились друг подле дружки два огонька.
Я решился подойти к огонькам и, в обществе тех людей,
которых принял за гуртовщиков, дождаться зари.
Они подбежали ко мне, отозвали тотчас собак,
которых особенно поразило появление моей Дианки, и я подошел к ним.
Это просто были крестьянские ребятишки из соседней деревни,
которые стерегли табун.
Мальчики сидели вокруг их; тут же сидели и те две собаки,
которым так было захотелось меня съесть. Они еще долго не могли примириться с моим присутствием и, сонливо щурясь и косясь на огонь, изредка рычали с необыкновенным чувством собственного достоинства; сперва рычали, а потом слегка визжали, как бы сожалея о невозможности исполнить свое желание. Всех мальчиков было пять: Федя, Павлуша, Ильюша, Костя и Ваня. (Из их разговоров я узнал их имена и намерен теперь же познакомить с ними читателя.)
Его желтые, почти белые волосы торчали острыми косицами из-под низенькой войлочной шапочки,
которую он обеими руками то и дело надвигал себе на уши.
— Нет, я его не видал, да его и видеть нельзя, — отвечал Ильюша сиплым и слабым голосом, звук
которого как нельзя более соответствовал выражению его лица, — а слышал… Да и не я один.
Слышим мы: ходит, доски под ним так и гнутся, так и трещат; вот прошел он через наши головы; вода вдруг по колесу как зашумит, зашумит; застучит, застучит колесо, завертится; но а заставки у дворца-то [«Дворцом» называется у нас место, по
которому вода бежит на колесо.
Вдруг, глядь, у одного чана форма [Сетка,
которой бумагу черпают.
Вдруг, где-то в отдалении, раздался протяжный, звенящий, почти стенящий звук, один из тех непонятных ночных звуков,
которые возникают иногда среди глубокой тишины, поднимаются, стоят в воздухе и медленно разносятся, наконец, как бы замирая.
— А какие ты нам, Ильюшка, страхи рассказывал, — заговорил Федя,
которому, как сыну богатого крестьянина, приходилось быть запевалой (сам же он говорил мало, как бы боясь уронить свое достоинство). — Да и собак тут нелегкая дернула залаять… А точно, я слышал, это место у вас нечистое.
— Покойников во всяк час видеть можно, — с уверенностью подхватил Ильюшка,
который, сколько я мог заметить, лучше других знал все сельские поверья… — Но а в родительскую субботу ты можешь и живого увидеть, за кем, то есть, в том году очередь помирать. Стоит только ночью сесть на паперть на церковную да все на дорогу глядеть. Те и пойдут мимо тебя по дороге, кому, то есть, умирать в том году. Вот у нас в прошлом году баба Ульяна на паперть ходила.
Тришка — эвто будет такой человек удивительный,
который придет; а придет он такой удивительный человек, что его и взять нельзя будет, и ничего ему сделать нельзя будет: такой уж будет удивительный человек.
— Примеч. авт.] выходит, там ведь есть бучило [Бучило — глубокая яма с весенней водой, оставшейся после половодья,
которая не пересыхает даже летом.
— А то, говорят, есть такие лягушки махонькие, — продолжал Павел, —
которые так жалобно кричат.
Узкие тропинки тянулись по полям, пропадали в лощинках, вились по пригоркам, и на одной из них,
которой в пятистах шагах впереди от нас приходилось пересекать нашу дорогу, различил я какой-то поезд.
— Вон кто виноват! — сказал мой кучер, указывая кнутом на поезд,
который успел уже свернуть на дорогу и приближался к нам, — уж я всегда это замечал, — продолжал он, — это примета верная — встретить покойника… Да.
Цитаты из русской классики со словом «который»
Синонимы к слову «который»
Предложения со словом «который»
- Столь же тщательному осмотру подвергнул он и мундштук, сталь которого могла дать трещину.
- Есть множество примеров, сценариев поведения, выигрышных для каждого продавца фраз, которые можно уже сегодня применять в своей работе.
- Результат процесса захвата – один или несколько файлов видео на жёстком диске компьютера, с которыми уже может работать Pinnacle Studio.
- (все предложения)
Значение слова «который»
КОТО́РЫЙ, -ая, -ое, мест. 1. вопросительное. Обозначает вопрос о порядке выбора предметов; означает: какой именно?, какой из нескольких? (Малый академический словарь, МАС)
Все значения слова КОТОРЫЙ
Афоризмы русских писателей со словом «который»
- Хорошая книга — это ручеек, по которому в человеческую душу втекает добро.
- Не найдется двух людей на свете, которые бы видели третьего одинаково.
- В Чернобыле взорвался весь тот бардак, который пытаемся ликвидировать. Прошлое.
- (все афоризмы русских писателей)
Дополнительно