Неточные совпадения
Оркестр в павильоне играл то попурри из"Травиаты", то вальс Штрауса, то"Скажите ей", российский романс, положенный на инструменты услужливым капельмейстером; в игорных залах, вокруг зеленых столов, теснились те же всем знакомые фигуры, с тем же тупым и жадным,
не то изумленным,
не то озлобленным, в сущности хищным выражением, которое придает каждым, даже самым аристократическим чертам картежная лихорадка; тот же тучноватый и чрезвычайно щегольски одетый помещик из Тамбова, с тою же непостижимою, судорожною поспешностью, выпуча глаза, ложась грудью на стол и
не обращая внимания на холодные усмешки самих"крупиэ", в самое мгновенье возгласа"Riеn nе vа рlus!"рассыпал вспотевшею рукою
по всем четвероугольникам рулетки золотые кружки луидоров и тем самым лишал
себя всякой возможности что-нибудь выиграть даже в случае удачи, что нисколько
не мешало ему, в тот же вечер, с сочувственным негодованием поддакивать князю Коко, одному из известных предводителей дворянской оппозиции, тому князю Коко, который в Париже, в салоне принцессы Матильды, в присутствии императора, так хорошо сказал:"Маdате, lе principe de la propriete est profondement ebranle en Russie".
Тут был граф Х., наш несравненный дилетант, глубокая музыкальная натура, который так божественно"сказывает"романсы, а в сущности, двух нот разобрать
не может,
не тыкая вкось и вкривь указательным пальцем
по клавишам, и поет
не то как плохой цыган,
не то как парижский коафер; тут был и наш восхитительный барон Z., этот мастер на все руки: и литератор, и администратор, и оратор, и шулер; тут был и князь Т., друг религии и народа, составивший
себе во время оно, в блаженную эпоху откупа, громадное состояние продажей сивухи, подмешанной дурманом; и блестящий генерал О. О… который что-то покорил, кого-то усмирил и вот, однако,
не знает, куда деться и чем
себя зарекомендовать и Р. Р., забавный толстяк, который считает
себя очень больным и очень умным человеком, а здоров как бык и глуп как пень…
По ее милости он стал и одеваться опрятно, и держаться прилично, и браниться бросил; стал уважать ученых и ученость, хотя, конечно, ни одной книги в руки
не брал, и всячески старался
не уронить
себя: даже ходить стал тише и говорил расслабленным голосом, все больше о предметах возвышенных, что ему стоило трудов немалых.
Все следующие дни Ирина тщательно занималась своим туалетом, своею прической; накануне бала она чувствовала
себя нездоровою,
не могла усидеть на месте; всплакнула раза два в одиночку: при Литвинове она как-то однообразно улыбалась… впрочем, обходилась с ним по-прежнему нежно, но рассеянно и то и дело посматривала на
себя в зеркало.
— Вы точно сказочная царевна, — промолвил наконец Литвинов, — или нет: вы, как полководец перед сражением, перед победой… Вы
не позволили мне ехать на этот бал, — продолжал он, между тем как она по-прежнему
не шевелилась и
не то чтобы
не слушала его, а следила за другою, внутреннею речью, — но вы
не откажетесь принять от меня и взять с
собою эти цветы?
Сын его и вдовы, Валериан Владимирович,
по протекции попав в Пажеский корпус, обратил на
себя внимание начальства —
не столько успехами в науках… сколько фронтовой выправкой, хорошими манерами и благонравием (хотя подвергался всему, чему неизбежно подвергались все бывшие воспитанники казенных военных заведений), — и вышел в гвардию.
Не говорю уже о том, что любовь в них постоянно является как следствие колдовства, приворота, производится питием"забыдущим"и называется даже присухой, зазнобой;
не говорю также о том, что наша так называемая эпическая литература одна, между всеми другими, европейскими и азиятскими, одна, заметьте,
не представила — коли Ваньку — Таньку
не считать никакой типической пары любящихся существ; что святорусский богатырь свое знакомство с суженой-ряженой всегда начинает с того, что бьет ее
по белому телу"нежалухою", отчего"и женский пол пухол живет", — обо всем этом я говорить
не стану; но позволю
себе обратить ваше внимание на изящный образ юноши, жень-премье, каким он рисовался воображению первобытного, нецивилизованного славянина.
Вот, извольте посмотреть: идет жень-премье; шубоньку сшил он
себе кунью,
по всем швам строченную, поясок семишелковый под самые мышки подведен, персты закрыты рукавчиками, ворот в шубе сделан выше головы, спереди-то
не видать лица румяного, сзади-то
не видать шеи беленькой, шапочка сидит на одном ухе, а на ногах сапоги сафьянные, носы шилом, пяты востры — вокруг носика-то носа яйцо кати; под пяту-пяту воробей лети-перепурхивай.
Она была дома. Он велел доложить о
себе; его тотчас приняли. Когда он вошел, она стояла посреди комнаты. На ней была утренняя блуза, с широкими открытыми рукавами; лицо ее, бледное по-вчерашнему, но
не по-вчерашнему свежее, выражало усталость; томная улыбка, которою она приветствовала своего гостя, еще яснее обозначила это выражение. Она протянула ему руку и посмотрела на него ласково, но рассеянно.
— Много чести, господин Потугин, — начал Литвинов, — но так как мы,
по вашим словам, находимся оба в одинаковом положении, то почему же вы самому
себе не читаете подобных наставлений, и
не должен ли я приписать ваши опасения другому чувству?
Но генерал был дома, так,
по крайней мере, сказал ему швейцар, и он
не захотел войти, он
не чувствовал
себя в состоянии притвориться и поплелся к Конверсационсгаузу.
Он вышел за город и долго бродил
по узким тропинкам между виноградниками; он
не мог отбиться, как от жужжания назойливой летней мухи, от постоянного ощущения презрения к самому
себе: уж очень незавидную роль разыграл он в этом последнем свидании…
Вопроси
себя, Ирина,
не бери на
себя ношу
не по плечам.
На другое утро Литвинов только что возвратился домой от банкира, с которым еще раз побеседовал об игривом непостоянстве нашего курса и лучшем способе высылать за границу деньги, как швейцар вручил ему письмо. Он узнал почерк Ирины и,
не срывая печати, — недоброе предчувствие, бог знает почему, проснулись в нем, — ушел к
себе в комнату. Вот что прочел он (письмо было написано по-французски...
Не сам ли он предложил ей тот роковой выбор? Он выпал
не так, как ему хотелось… Всякий выбор подвержен этой беде. Она изменила свое решение, правда; она сама, первая, объявила, что бросит все и последует за ним, правда и то; но она и
не отрицает своей вины, она прямо называет
себя слабою женщиной; она
не хотела обмануть его, она сама в
себе обманулась… Что на это возразить?
По крайней мере, она
не притворяется,
не лукавит… она откровенна с ним, беспощадно откровенна.
Неточные совпадения
Городничий (бьет
себя по лбу).Как я — нет, как я, старый дурак? Выжил, глупый баран, из ума!.. Тридцать лет живу на службе; ни один купец, ни подрядчик
не мог провести; мошенников над мошенниками обманывал, пройдох и плутов таких, что весь свет готовы обворовать, поддевал на уду. Трех губернаторов обманул!.. Что губернаторов! (махнул рукой)нечего и говорить про губернаторов…
Хлестаков. Возьмите, возьмите; это порядочная сигарка. Конечно,
не то, что в Петербурге. Там, батюшка, я куривал сигарочки
по двадцати пяти рублей сотенка, просто ручки потом
себе поцелуешь, как выкуришь. Вот огонь, закурите. (Подает ему свечу.)
«Это, говорит, молодой человек, чиновник, — да-с, — едущий из Петербурга, а
по фамилии, говорит, Иван Александрович Хлестаков-с, а едет, говорит, в Саратовскую губернию и, говорит, престранно
себя аттестует: другую уж неделю живет, из трактира
не едет, забирает все на счет и ни копейки
не хочет платить».
По осени у старого // Какая-то глубокая // На шее рана сделалась, // Он трудно умирал: // Сто дней
не ел; хирел да сох, // Сам над
собой подтрунивал: // —
Не правда ли, Матренушка, // На комара корёжского // Костлявый я похож?
Крестьяне добродушные // Чуть тоже
не заплакали, // Подумав про
себя: // «Порвалась цепь великая, // Порвалась — расскочилася // Одним концом
по барину, // Другим
по мужику!..»