— Зачем я женился? Я был тогда молод и неопытен; я обманулся, я увлекся красивой внешностью. Я
не знал женщин, я ничего не знал. Дай вам бог заключить более счастливый брак! но поверьте, ни за что нельзя ручаться.
Неточные совпадения
— Простить! — подхватил Лаврецкий. — Вы бы сперва должны были
узнать, за кого вы просите? Простить эту
женщину, принять ее опять в свой дом, ее, это пустое, бессердечное существо! И кто вам сказал, что она хочет возвратиться ко мне? Помилуйте, она совершенно довольна своим положением… Да что тут толковать! Имя ее
не должно быть произносимо вами. Вы слишком чисты, вы
не в состоянии даже понять такое существо.
— Эх, Варвара Павловна, — перебил ее Лаврецкий, — вы умная
женщина, да ведь и я
не дурак; я
знаю, что этого вам совсем
не нужно. А я давно вас простил; но между нами всегда была бездна.
Марья Дмитриевна совсем потерялась, увидев такую красивую, прелестно одетую
женщину почти у ног своих; она
не знала, как ей быть: и руку-то свою она у ней отнять хотела, и усадить-то ее она желала, и сказать ей что-нибудь ласковое; она кончила тем, что приподнялась и поцеловала Варвару Павловну в гладкий и пахучий лоб.
— Кто я? Правда, мне девятнадцать лет, и у нас было воспитание такое, и я… до сих пор
не знаю женщин, но разве это что-нибудь значит? Иногда я себя чувствую мальчиком, а то вдруг так стар, словно мне сто лет и у меня не черные глаза, а серые. Усталость какая-то… Откуда усталость, когда я еще не работал?
Неточные совпадения
Хлестаков. Оробели? А в моих глазах точно есть что-то такое, что внушает робость. По крайней мере, я
знаю, что ни одна
женщина не может их выдержать,
не так ли?
Он
не верит и в мою любовь к сыну или презирает (как он всегда и подсмеивался), презирает это мое чувство, но он
знает, что я
не брошу сына,
не могу бросить сына, что без сына
не может быть для меня жизни даже с тем, кого я люблю, но что, бросив сына и убежав от него, я поступлю как самая позорная, гадкая
женщина, — это он
знает и
знает, что я
не в силах буду сделать этого».
Они
не знают, как он восемь лет душил мою жизнь, душил всё, что было во мне живого, что он ни разу и
не подумал о том, что я живая
женщина, которой нужна любовь.
— Я больше тебя
знаю свет, — сказала она. — Я
знаю этих людей, как Стива, как они смотрят на это. Ты говоришь, что он с ней говорил об тебе. Этого
не было. Эти люди делают неверности, но свой домашний очаг и жена — это для них святыня. Как-то у них эти
женщины остаются в презрении и
не мешают семье. Они какую-то черту проводят непроходимую между семьей и этим. Я этого
не понимаю, но это так.
Ты
не поверишь, но я до сих пор думала, что я одна
женщина, которую он
знал.