Неточные совпадения
Вязовнин любил хорошо покушать
и охотно
говорил о том, как приятно хорошо кушать
и что значит иметь вкус...
Особенно старался
и хлопотал он, когда посещал его Борис Андреич; но, по милости Македонии, которая, впрочем, чуть не летела с ног долой на каждом шагу от усердия, угощения бедного Петра Васильича выходили всегда неудачны
и большей частью ограничивались куском зачерствелого балыка
и рюмкой водки, о которой он отзывался совершенно справедливо,
говоря,
что она отлична против желудка.
Борис Андреич слегка наклонился вперед
и пробормотал какое-то неловкое извинение, а Петр Васильич только глянул на него, как бы желая сказать: «Ну,
что я вам
говорил? Кажется, эта за словом в карман не полезет».
Не нравилось ему также
и то,
что она беспрестанно
говорила о самой себе, с чувством доверяя ему самые мелкие подробности своей жизни; но, как человек вежливый, он нисколько не обнаруживал ощущений своих, так
что наблюдавший за ним через стол Петр Васильич решительно не мог отдать себе отчета, какого рода впечатление производила на него Эмеренция.
После обеда Калимон Иваныч внезапно погрузился в задумчивость, или,
говоря прямее, слегка осовел; он привык спать в это время
и, хотя заметив,
что гости собираются уехать, несколько раз промолвил: «Да, зачем же, господа, почему? в карточки бы?..» — однако в душе был доволен, когда увидал наконец,
что они уже шапки в руки взяли.
В коротеньком заячьем тулупчике
и в туфлях без задков, заложив руки в карманы шаровар, ходил он по целым дням из угла в угол, то напевая, то насвистывая,
и,
что бы ему ни
говорили, с улыбкой на все отвечал: «Брау, брау», то есть: браво, браво!
— Знаете ли
что, Степан Петрович, —
говорил ему, например, заехавший сосед, — а соседи охотно к нему заезжали, потому
что хлебосольнее
и радушнее его не было человека на свете, — знаете ли,
говорят, в Белеве цена на рожь дошла до тринадцати рублей ассигнациями.
Господин помолчал
и вдруг засмеялся разбитым смехом, причем обнаружилось,
что у него ни одного зуба не оставалось, а
говорил он довольно чисто.
— А ведь
что ни
говори, конечно, ты дрянь совершенная, — сказал он ему, — а я тебя люблю, ей-богу, потому
что, во-первых, у меня такая натура, а во-вторых, коли рассудить, — еще хуже тебя бывают,
и даже можно сказать,
что ты в своем роде порядочный человек.
Так поступили Михей Михеич
и Онуфрий Ильич; они даже легли в одной комнате
и разговаривали долго за полночь: их голоса глухо слышны были из кабинета;
говорил больше Онуфрий Ильич, словно рассказывал что-то или убеждал в
чем, а собеседник его только изредка произносил то недоумевающим, то одобрительным образом: «Гм!» На другое утро они уехали вместе в деревню Михея Михеича, а оттуда в город, тоже вместе.
Оба приятеля часто стали ездить к Степану Петровичу, особенно Борис Андреич совершенно освоился у него в доме. Бывало, так
и тянет его туда, так
и подмывает. Несколько раз он даже один ездил. Верочка ему нравилась все более
и более; уже между ними завелась дружба, уже он начал находить,
что она — слишком холодный
и рассудительный друг. Петр Васильич перестал
говорить с ним о Верочке… Но вот однажды утром, поглядев на него, по обыкновению, некоторое время в безмолвии, он значительно проговорил...
— Петр Васильич, — сказал Борис Андреич, подойдя к своему приятелю
и остановясь перед ним, — я должен сознаться… мне кажется, вы правы. Я это давно сам чувствовал, но вы мне окончательно открыли глаза. Я точно неравнодушен к Верочке; но ведь послушайте, Петр Васильич,
что ж из этого?
И она
и я, мы оба не захотим ничего бесчестного; притом же я вам уже, кажется,
говорил,
что я с ее стороны не вижу никаких особенных знаков расположения ко мне.
Замечательно,
что с того времени оба приятеля начали
говорить друг другу ты, как будто иначе никогда
и не
говорили.
«Странное дело! — подумал он, —
и она то же
говорит,
что Крупицьн!»
— Из города, — повторил Михей Михеич, —
и все по милости этого разбойника Онуфрия. Представьте вы себе, наговорил мне чертову тьму, турусы на колесах такие подпустил,
что ай-люли ты, моя радость! Аферу,
говорит, такую для вас сыскал, какой еще на свете подобной не бывало, просто сотнями загребай целковенькие; а окончилась вся афера тем,
что у меня же двадцать пять рублев занял, да в город я напрасно протаскался, лошадей совершенно заморил.
— Вот, видишь ли, Петр Васильич, —
говорил Борис Андреич, окончив свой рассказ
и шагая взад
и вперед по его спальне, — мне
что пришло в голову: молодой человек часто отчего не женится?
Вязовнин ему сперва не противоречил; но вот он понемногу начал замечать,
что без Крупицына ему было скучно дома. Жена нисколько его не стесняла; напротив, он иногда о ней забывал вовсе
и по целым утрам не
говорил с ней ни слова, хотя всегда с удовольствием
и нежностью глядел ей в лицо
и всякий раз, бывало, когда она своей легкой поступью проходила мимо его, ловил
и целовал ее руку,
что непременно вызывало улыбку на ее губы. Улыбка эта была все та же, которую он так любил; но довольно ли одной улыбки?
Борис Андреич охотно беседовал с Петром Васильичем точно таким же образом, как беседовали они до свадьбы;
и Верочка умела
говорить с ним, а мужа своего она уж очень уважала
и, при всей своей несомненной привязанности к нему, не знала,
что ему сказать,
чем занять его…
Неточные совпадения
Аммос Федорович. Нет, этого уже невозможно выгнать: он
говорит,
что в детстве мамка его ушибла,
и с тех пор от него отдает немного водкою.
Хлестаков. Да к
чему же
говорить? я
и без того их знаю.
Городничий (бьет себя по лбу).Как я — нет, как я, старый дурак? Выжил, глупый баран, из ума!.. Тридцать лет живу на службе; ни один купец, ни подрядчик не мог провести; мошенников над мошенниками обманывал, пройдох
и плутов таких,
что весь свет готовы обворовать, поддевал на уду. Трех губернаторов обманул!..
Что губернаторов! (махнул рукой)нечего
и говорить про губернаторов…
— Анна Андреевна именно ожидала хорошей партии для своей дочери, а вот теперь такая судьба: именно так сделалось, как она хотела», —
и так, право, обрадовалась,
что не могла
говорить.
Городничий. Я здесь напишу. (Пишет
и в то же время
говорит про себя.)А вот посмотрим, как пойдет дело после фриштика да бутылки толстобрюшки! Да есть у нас губернская мадера: неказиста на вид, а слона повалит с ног. Только бы мне узнать,
что он такое
и в какой мере нужно его опасаться. (Написавши, отдает Добчинскому, который подходит к двери, но в это время дверь обрывается
и подслушивавший с другой стороны Бобчинский летит вместе с нею на сцену. Все издают восклицания. Бобчинский подымается.)