— Ничего, говорите, говорите, — промолвила она, как бы приходя ему на помощь, —
я вас слушаю — мне приятно вас слушать; говорите.
Неточные совпадения
—
Вы иностранец, проезжий,
я вам благодарна, — продолжала фрау Леноре, не
слушая Санина. Она задыхалась, разводила руками, снова развертывала платок и сморкалась. По одному тому, как выражалось ее горе, можно было видеть, что она родилась не под северным небом.
—
Я вам все это рассказываю, — продолжала она, — во-первых, для того, чтобы не
слушать этих дураков (она указала на сцену, где в это мгновение вместо актера подвывала актриса, тоже выставив локти вперед), а во-вторых, для того, что
я перед
вами в долгу:
вы вчера
мне про себя рассказывали.
— Ну-с, — начала Марья Николаевна, снова опускаясь на диван, — так как
вы попались и должны сидеть со
мною, вместо того чтобы наслаждаться близостью вашей невесты… не вращайте глазами и не гневайтесь —
я вас понимаю и уже обещала
вам, что отпущу
вас на все четыре стороны, — а теперь
слушайте мою исповедь. Хотите знать, что
я больше всего люблю?
—
Мне вовсе не скучно, Марья Николаевна, и
слушаю я вас с любопытством. Только
я… признаюсь…
я спрашиваю себя, зачем
вы это все говорите
мне?
— Ах,
я знаю, что
вы не беспокоитесь. Но
слушайте — знаете что:
вы такой милый,
вы не должны отказать
мне в одной последней просьбе. Не забудьте: через три дня
я уезжаю в Париж, а
вы возвращаетесь во Франкфурт… Когда мы встретимся?
— Напрасно так себя мучили, я тогда же слишком поняла, как это все вышло; просто вы проговорились ему тогда в радости, что в меня влюблены и что я… ну, и что
я вас слушаю.
Неточные совпадения
Городничий (тихо, Добчинскому).
Слушайте:
вы побегите, да бегом, во все лопатки, и снесите две записки: одну в богоугодное заведение Землянике, а другую жене. (Хлестакову.)Осмелюсь ли
я попросить позволения написать в вашем присутствии одну строчку к жене, чтоб она приготовилась к принятию почтенного гостя?
Я раз
слушал его: ну, покамест говорил об ассириянах и вавилонянах — еще ничего, а как добрался до Александра Македонского, то
я не могу
вам сказать, что с ним сделалось.
Его
послушать надо бы, // Однако вахлаки // Так обозлились, не дали // Игнатью слова вымолвить, // Особенно Клим Яковлев // Куражился: «Дурак же ты!..» // — А ты бы прежде выслушал… — // «Дурак же ты…» // — И все-то
вы, //
Я вижу, дураки!
И рассказали странники, // Как встретились нечаянно, // Как подрались, заспоривши, // Как дали свой зарок // И как потом шаталися, // Искали по губерниям // Подтянутой, Подстреленной, // Кому живется счастливо. // Вольготно на Руси? // Влас
слушал — и рассказчиков // Глазами мерял: — Вижу
я, //
Вы тоже люди странные! — // Сказал он наконец. — // Чудим и мы достаточно. // А
вы — и нас чудней! —
Прилетела в дом // Сизым голубем… // Поклонился
мне // Свекор-батюшка, // Поклонилася // Мать-свекровушка, // Деверья, зятья // Поклонилися, // Поклонилися, // Повинилися! //
Вы садитесь-ка, //
Вы не кланяйтесь, //
Вы послушайте. // Что скажу
я вам: // Тому кланяться, // Кто сильней
меня, — // Кто добрей
меня, // Тому славу петь. // Кому славу петь? // Губернаторше! // Доброй душеньке // Александровне!