Дело шло об одном молодом человеке, который где-то, чуть ли не в кондитерской, встречает девушку
поразительной красоты, гречанку; ее сопровождает таинственный и странный, злой старик.
— Но… — начал он опять нежным дружеским голосом, — я вас люблю, кузина (она выпрямилась), всячески люблю, и больше всего люблю за эту
поразительную красоту; вы владеете мной невольно и бессознательно. Вы можете сделать из меня все — вы это знаете…
Помню только, как изредка по воскресеньям к нам приезжали из пансиона две дочери Б. Меньшая, лет шестнадцати, была
поразительной красоты. Я терялся, когда она входила в комнату, не смел никогда обращаться к ней с речью, а украдкой смотрел в ее прекрасные темные глаза, на ее темные кудри. Никогда никому не заикался я об этом, и первое дыхание любви прошло, не сведанное никем, ни даже ею.
Дело в том, что с небольшим год тому назад Сергей Семенович, вернувшись в один далеко для него не прекрасный день со службы, застал в гостиной жены еще сравнительно не старую, кокетливо одетую красивую даму и молодого, лет двадцати четырех или пяти, человека
поразительной красоты. С первого беглого взгляда можно было догадаться, что это мать и сын. Так разительно было их сходство, особенно выражение глаз, черных как уголь, смелых, блестящих.
Неточные совпадения
В Риме, устроив с Кириловым мастерскую, он делил время между музеями, дворцами, руинами, едва чувствуя
красоту природы, запирался, работал, потом терялся в новой толпе, казавшейся ему какой-то громадной, яркой, подвижной картиной, отражавшей в себе тысячелетия — во всем блеске величия и в
поразительной наготе всей мерзости — отжившего и живущего человечества.
Вглядись в тупую красавицу, всмотрись глубоко в каждую черту лица, в улыбку ее, взгляд —
красота ее мало-помалу превратится в
поразительное безобразие.
Под нами сливались громадные реки: Дунай и Сава, и долго еще в общем русле бежали две полосы — голубая и желтая.
Красота была
поразительная, а за рекой виднелись мост в Землин, поля и сады Венгрии.
Событие вспять не пойдет; однажды начав разоблачаться и показав нам торс
поразительной прелести, истина не наденет снова покрывала из ложного стыда; она знает силу, славу и
красоту наготы своей [Следующая статья посвящена будет исключительно дилетантам-романтикам.].
Вся эта амальгама, озаренная
поразительною сценическою
красотою молодой актрисы, проникнутая внутренним огнем и чувством, передаваемая в сладких и гремящих звуках неподражаемого, очаровательного голоса, — производила увлечение, восторг и вырывала гром рукоплесканий.