Неточные совпадения
Я любил бродить тогда по городу; луна,
казалось, пристально глядела на него с чистого неба; и город чувствовал этот взгляд и стоял чутко и мирно, весь облитый ее светом, этим безмятежным и в то же время тихо душу волнующим светом.
«Батюшки мои! не соврал ли
я, не смеются ли надо
мною», —
казалось, говорил этот уторопленный взгляд…
Девушка, которую он назвал своей сестрою, с первого взгляда
показалась мне очень миловидной. Было что-то свое, особенное, в складе ее смугловатого, круглого лица, с небольшим тонким носом, почти детскими щечками и черными, светлыми глазами. Она была грациозно сложена, но как будто не вполне еще развита. Она нисколько не походила на своего брата.
— Хотите вы зайти к нам? — сказал
мне Гагин, —
кажется, довольно мы насмотрелись на немцев. Наши бы, правда, стекла разбили и поломали стулья, но эти уж больно скромны. Как ты думаешь, Ася, пойти нам домой?
Она улыбнулась и немного спустя уже сама заговаривала со
мной.
Я не видал существа более подвижного. Ни одно мгновенье она не сидела смирно; вставала, убегала в дом и прибегала снова, напевала вполголоса, часто смеялась, и престранным образом:
казалось, она смеялась не тому, что слышала, а разным мыслям, приходившим ей в голову. Ее большие глаза глядели прямо, светло, смело, но иногда веки ее слегка щурились, и тогда взор ее внезапно становился глубок и нежен.
Чуть не смеясь от избытка приятных и игривых чувств,
я нырнул в постель и уже закрыл было глаза, как вдруг
мне пришло на ум, что в течение вечера
я ни разу не вспомнил о моей жестокой красавице… «Что же это значит? — спросил
я самого себя. — Разве
я не влюблен?» Но, задав себе этот вопрос,
я,
кажется, немедленно заснул, как дитя в колыбели.
Мы не застали Асю. Она, по словам хозяйки, отправилась на «развалину». Верстах в двух от города Л. находились остатки феодального замка. Гагин раскрыл
мне все свои картоны. В его этюдах было много жизни и правды, что-то свободное и широкое; но ни один из них не был окончен, и рисунок
показался мне небрежен и неверен.
Я откровенно высказал ему мое мнение.
— Да, да, — подхватил он со вздохом, — вы правы; все это очень плохо и незрело, что делать! Не учился
я как следует, да и проклятая славянская распущенность берет свое. Пока мечтаешь о работе, так и паришь орлом: землю,
кажется, сдвинул бы с места — а в исполнении тотчас слабеешь и устаешь.
«Вы находите мое поведение неприличным, —
казалось, говорило ее лицо, — все равно:
я знаю, вы
мной любуетесь».
Она захлопнула окно и,
кажется, поцеловала фрау Луизе. Гагин протянул
мне молча ветку.
Я молча положил ее в карман, дошел до перевоза и перебрался на другую сторону.
Я застал обоих в гостиной, и, странное дело! — оттого ли, что
я ночью и утром много размышлял о России, — Ася
показалась мне совершенно русской девушкой, да, простою девушкой, чуть не горничной.
Прошли целые две недели.
Я каждый день посещал Гагиных. Ася словно избегала
меня, но уже не позволяла себе ни одной из тех шалостей, которые так удивили
меня в первые два дня нашего знакомства. Она
казалась втайне огорченной или смущенной; она и смеялась меньше.
Я с любопытством наблюдал за ней.
Но
мне было не до рассказов.
Я глядел на нее, всю облитую ясным солнечным лучом, всю успокоенную и кроткую. Все радостно сияло вокруг нас, внизу, над нами — небо, земля и воды; самый воздух,
казалось, был насыщен блеском.
— Как вам сказать…
Кажется, до сих пор
я еще не летал.
Что
я чувствовал, было не то смутное, еще недавно испытанное ощущение всеобъемлющих желаний, когда душа ширится, звучит, когда ей
кажется, что она все понимает и все любит…
—
Я воображаю, что
я скоро умру;
мне иногда
кажется, что все вокруг
меня со
мною прощается. Умереть лучше, чем жить так… Ах! не глядите так на
меня;
я, право, не притворяюсь. А то
я вас опять бояться буду.
Она осталась печальной и озабоченной до самого вечера. Что-то происходило в ней, чего
я не понимал. Ее взор часто останавливался на
мне; сердце мое тихо сжималось под этим загадочным взором. Она
казалась спокойною — а
мне, глядя на нее, все хотелось сказать ей, чтобы она не волновалась.
Я любовался ею,
я находил трогательную прелесть в ее побледневших чертах, в ее нерешительных, замедленных движениях — а ей почему-то воображалось, что
я не в духе.
Лицо его было пасмурно. Он схватил
меня за руку и крепко пожал ее. Он
казался очень взволнованным.
Я подошел к дому; дверь внизу была заперта,
я постучался. Неосвещенное окошко в нижнем этаже осторожно отворилось, и
показалась голова Гагина.
Когда, на другой день утром,
я стал подходить к знакомому домику,
меня поразило одно обстоятельство: все окна в нем были растворены, и дверь тоже была раскрыта; какие-то бумажки валялись перед порогом; служанка с метлой
показалась за дверью.
Я был тогда молод — и будущее, это короткое, быстрое будущее,
казалось мне беспредельным.
— Не думаю, опять улыбаясь, сказал Серпуховской. — Не скажу, чтобы не стоило жить без этого, но было бы скучно. Разумеется, я, может быть, ошибаюсь, но
мне кажется, что я имею некоторые способности к той сфере деятельности, которую я избрал, и что в моих руках власть, какая бы она ни была, если будет, то будет лучше, чем в руках многих мне известных, — с сияющим сознанием успеха сказал Серпуховской. — И потому, чем ближе к этому, тем я больше доволен.
Неточные совпадения
Хлестаков (придвигаясь).Да ведь это вам
кажется только, что близко; а вы вообразите себе, что далеко. Как бы
я был счастлив, сударыня, если б мог прижать вас в свои объятия.
Хлестаков. А, да
я уж вас видел. Вы,
кажется, тогда упали? Что, как ваш нос?
Анна Андреевна. Помилуйте,
я никак не смею принять на свой счет…
Я думаю, вам после столицы вояжировка
показалась очень неприятною.
Купцы. Ей-богу! такого никто не запомнит городничего. Так все и припрятываешь в лавке, когда его завидишь. То есть, не то уж говоря, чтоб какую деликатность, всякую дрянь берет: чернослив такой, что лет уже по семи лежит в бочке, что у
меня сиделец не будет есть, а он целую горсть туда запустит. Именины его бывают на Антона, и уж,
кажись, всего нанесешь, ни в чем не нуждается; нет, ему еще подавай: говорит, и на Онуфрия его именины. Что делать? и на Онуфрия несешь.
И
я теперь живу у городничего, жуирую, волочусь напропалую за его женой и дочкой; не решился только, с которой начать, — думаю, прежде с матушки, потому что,
кажется, готова сейчас на все услуги.