Неточные совпадения
Несмотря на то, что планы эти почти каждый день изменялись и противоречили один другому, они
были так увлекательны, что мы их заслушивались, и Любочка, не смигивая, смотрела прямо на рот папа, чтобы не проронить ни одного
слова.
— Нет, это он так, давал мне свой посмотреть, господин профессор, — нашелся Иконин, и опять
слово господин профессор
было последнее
слово, которое он произнес на этом месте; и опять, проходя назад мимо меня, он взглянул на профессоров, на меня, улыбнулся и пожал плечами, с выражением, говорившим: «Ничего, брат!» (Я после узнал, что Иконин уже третий год являлся на вступительный экзамен.)
— Николенька! — отвечал он неторопливо, нервически поворачивая голову набок и подмигивая. — Ежели я дал
слово ничего не скрывать от вас, то вы и не имеете причин подозревать во мне скрытность. Нельзя всегда
быть одинаково расположенным, а ежели что-нибудь меня расстроило, то я сам не могу себе дать отчета.
— Ах, как я рада вас видеть, милый Nisolas, — сказала она, вглядываясь мне в лицо с таким искренним выражением удовольствия, что в
словах «милый Nicolas» я заметил дружеский, а не покровительственный тон. Она, к удивлению моему, после поездки за границу
была еще проще, милее и родственнее в обращении, чем прежде. Я заметил два маленькие шрама около носу и на брови, но чудесные глаза и улыбка
были совершенно верны с моими воспоминаниями и блестели по-старому.
Я знал, что для того, чтобы встать и уйти, я должен
буду думать о том, куда поставить ногу, что сделать с головой, что с рукой; одним
словом, я чувствовал почти то же самое, что и вчера, когда
выпил полбутылки шампанского.
Одним
словом, его отношения со мной
были, как мне ни неприятно признаться в этом, почти такие же, как мои с Иленькой.
«Ну, уж как папа хочет, — пробормотал я сам себе, садясь в дрожки, — а моя нога больше не
будет здесь никогда; эта нюня плачет, на меня глядя, точно я несчастный какой-нибудь, а Ивин, свинья, не кланяется; я же ему задам…» Чем это я хотел задать ему, я решительно не знаю, но так это пришлось к
слову.
Пройдя через несколько визитных испытаний, я обыкновенно приобретал самоуверенность и теперь подъезжал
было к князю с довольно спокойным духом, как вдруг мне вспомнились
слова княгини Корнаковой, что я наследник; кроме того, я увидел у крыльца два экипажа и почувствовал прежнюю робость.
Мой друг
был совершенно прав; только гораздо, гораздо позднее я из опыта жизни убедился в том, как вредно думать и еще вреднее говорить многое, кажущееся очень благородным, но что должно навсегда
быть спрятано от всех в сердце каждого человека, — и в том, что благородные
слова редко сходятся с благородными делами.
Должно
быть, от полноты у нее
была привычка после нескольких сказанных
слов глубоко вздыхать, открывая немного рот и несколько закатывая свои большие голубые глаза.
— Да, для меня, — сказал я, — дружба Дмитрия полезна, но я не могу ему
быть полезен: он в тысячу раз лучше меня. (Дмитрий не мог слышать того, что я говорил, иначе я бы боялся, что он почувствует неискренность моих
слов.)
Например, у нас с Володей установились, бог знает как, следующие
слова с соответствующими понятиями: изюм означало тщеславное желание показать, что у меня
есть деньги, шишка (причем надо
было соединить пальцы и сделать особенное ударение на оба ш) означало что-то свежее, здоровое, изящное, но не щегольское; существительное, употребленное во множественном числе, означало несправедливое пристрастие к этому предмету и т. д., и т. д.
Нравились мне в этих романах и хитрые мысли, и пылкие чувства, и волшебные события, и цельные характеры: добрый, так уж совсем добрый; злой, так уж совсем злой, — именно так, как я воображал себе людей в первой молодости; нравилось очень, очень много и то, что все это
было по-французски и что те благородные
слова, которые говорили благородные герои, я мог запомнить, упомянуть при случае в благородном деле.
Прежде всего я желал
быть во всех своих делах и поступках «noble» (я говорю noble, a не благородный, потому что французское
слово имеет другое значение, что поняли немцы, приняв
слово nobel и не смешивая с ним понятия ehrlich), потом
быть страстным и, наконец, к чему у меня и прежде
была наклонность,
быть как можно более comme il faut.
Ее комнатки и садик
были небольшие и небогатые, но все это
было устроено так аккуратно, чисто и все носило такой общий характер той легонькой веселости, которую выражает хорошенький вальс или полька, что
слово игрушечка, употребляемое часто в похвалу гостями, чрезвычайно шло к садику и комнаткам Анны Дмитриевны.
Частые переходы от задумчивости к тому роду ее странной, неловкой веселости, про которую я уже говорил, повторение любимых
слов и оборотов речи папа, продолжение с другими начатых с папа разговоров — все это, если б действующим лицом
был не мой отец и я бы
был постарше, объяснило бы мне отношения папа и Авдотьи Васильевны, но я ничего не подозревал в то время, даже и тогда, когда при мне папа, получив какое-то письмо от Петра Васильевича, очень расстроился им и до конца августа перестал ездить к Епифановым.
Свадьба должна
была быть через две недели; но лекции наши начинались, и мы с Володей в начале сентября поехали в Москву. Нехлюдовы тоже вернулись из деревни. Дмитрий (с которым мы, расставаясь, дали
слово писать друг другу и, разумеется, не писали ни разу) тотчас же приехал ко мне, и мы решили, что он меня на другой день повезет в первый раз в университет на лекции.
Но из всех этих лиц не много
было мне знакомых, да и с теми знакомство ограничивалось кивком головы и
словами: «Здравствуйте, Иртеньев!» Вокруг же меня жали друг другу руки, толкались,
слова дружбы, улыбки, приязни, шуточки сыпались со всех сторон.
Я хотел, чтобы лекция от начала до конца
была такая умная, чтобы из нее нельзя
было выкинуть и нельзя
было к ней прибавить ни одного
слова.
Кажется, что Оперов пробормотал что-то, кажется даже, что он пробормотал: «А ты глупый мальчишка», — но я решительно не слыхал этого. Да и какая бы
была польза, ежели бы я это слышал? браниться, как manants [мужичье (фр.).] какие-нибудь, больше ничего? (Я очень любил это
слово manant, и оно мне
было ответом и разрешением многих запутанных отношений.) Может
быть, я бы сказал еще что-нибудь, но в это время хлопнула дверь, и профессор в синем фраке, расшаркиваясь, торопливо прошел на кафедру.
Я говорил что-то про высшее общество, про пустоту людей и женщин и, наконец, так заврался, что остановился на половине
слова какой-то фразы, которую не
было никакой возможности кончить.
Некоторые люди
были несправедливы к Авдотье Васильевне; ее любовь к папа, страстная, преданная любовь самоотвержения,
была видна в каждом
слове, взгляде и движении.
Подлец, свинья, употребляемые ими в ласкательном смысле, только коробили меня и мне подавали повод к внутреннему подсмеиванию, но эти
слова не оскорбляли их и не мешали им
быть между собой на самой искренней дружеской ноге.