Неточные совпадения
— Ах, ты все путаешь, — сердито крикнула на нее
мать, — совсем не троюродный, a issus de germains, [четвероюродный брат (фр.).] — вот как вы с моим Этьеночкой. Он уж офицер, знаете? Только нехорошо, что уж слишком на
воле. Вас, молодежь, надо еще держать в руках, и вот как!.. Вы на меня не сердитесь, на старую тетку, что я вам правду говорю; я Этьена держала строго и нахожу, что так надо.
— Да, но если б он не по
воле матери, а просто, сам?… — говорила Кити, чувствуя, что она выдала свою тайну и что лицо её, горящее румянцем стыда, уже изобличило её.
— Отчего ж не может? — перебила стремительно княжна. — Одна моя кузина, очень богатая девушка, вышла против
воли матери за одного кавалергарда. У него ничего не было; только он был очень хорош собой и чудо как умен.
— Грубиянка эдакая! Да кто тебе говорит — броситься на шею… так ты эдак хочешь исполнить
волю матери… не видала никогда! Что, у тебя мать дура или пьяная какая, что не умеет выбрать тебе жениха! Царевна какая!
Княжна Анастасия была лет на восемь старше братьев и воспитывалась, по некоторым обстоятельствам, против
воли матери, в институте. Это была старая история; другая касающаяся ее история заключалась в том, что княжна шестнадцати лет, опять не по желанию матери, вышла замуж за лихой памяти старого графа Функендорфа, который сделал немало зла семье Протозановых.
Неточные совпадения
И там же надписью печальной // Отца и
матери, в слезах, // Почтил он прах патриархальный… // Увы! на жизненных браздах // Мгновенной жатвой поколенья, // По тайной
воле провиденья, // Восходят, зреют и падут; // Другие им вослед идут… // Так наше ветреное племя // Растет, волнуется, кипит // И к гробу прадедов теснит. // Придет, придет и наше время, // И наши внуки в добрый час // Из мира вытеснят и нас!
Разница та, что вместо насильной
воли, соединившей их в школе, они сами собою кинули отцов и
матерей и бежали из родительских домов; что здесь были те, у которых уже моталась около шеи веревка и которые вместо бледной смерти увидели жизнь — и жизнь во всем разгуле; что здесь были те, которые, по благородному обычаю, не могли удержать в кармане своем копейки; что здесь были те, которые дотоле червонец считали богатством, у которых, по милости арендаторов-жидов, карманы можно было выворотить без всякого опасения что-нибудь выронить.
И
мать давала
волю своей необузданной фантазии.
— Бабушка! разве можно прощать свою
мать? Ты святая женщина! Нет другой такой
матери… Если б я тебя знала… вышла ли бы я из твоей
воли!..
Воспитанная в самых строгих правилах беспрекословного повиновения мужней
воле, она все-таки как женщина, как жена и
мать не могла помириться с теми оргиями, которые совершались в ее собственном доме, почти у нее на глазах.