Неточные совпадения
С крыш уже на солнце стаивали последние капели, в палисаднике на деревьях надувались почки, на дворе
была сухая дорожка, к конюшне мимо замерзлой кучи навоза и около крыльца
между камнями зеленелась мшистая травка.
Между ими и стеной
был маленький куст сирени.
Эти
были большей частью знакомы
между собой, говорили громко, по имени и отчеству называли профессоров, тут же готовили вопросы, передавали друг другу тетради, шагали через скамейки, из сеней приносили пирожки и бутерброды, которые тут же съедали, только немного наклонив голову на уровень лавки.
Я подвинулся ближе к столу, но профессора продолжали почти шепотом говорить
между собой, как будто никто из них и не подозревал моего присутствия. Я
был тогда твердо убежден, что всех трех профессоров чрезвычайно занимал вопрос о том, выдержу ли я экзамен и хорошо ли я его выдержу, но что они так только, для важности, притворялись, что это им совершенно все равно и что они будто бы меня не замечают.
Я обернулся и увидал брата и Дмитрия, которые в расстегнутых сюртуках, размахивая руками, проходили ко мне
между лавок. Сейчас видны
были студенты второго курса, которые в университете как дома. Один вид их расстегнутых сюртуков выражал презрение к нашему брату поступающему, а нашему брату поступающему внушал зависть и уважение. Мне
было весьма лестно думать, что все окружающие могли видеть, что я знаком с двумя студентами второго курса, и я поскорее встал им навстречу.
Кое-как я стал добираться до смысла, но профессор на каждый мой вопросительный взгляд качал головой и, вздыхая, отвечал только «нет». Наконец он закрыл книгу так нервически быстро, что захлопнул
между листьями свой палец; сердито выдернув его оттуда, он дал мне билет из грамматики и, откинувшись назад на кресла, стал молчать самым зловещим образом. Я стал
было отвечать, но выражение его лица сковывало мне язык, и все, что бы я ни сказал, мне казалось не то.
Обед прошел очень приятно и весело, несмотря на то, что Дубков, по своему обыкновению, рассказывал самые странные, будто бы истинные случаи —
между прочим, как его бабушка убила из мушкетона трех напавших на нее разбойников (причем я покраснел и, потупив глаза, отвернулся от него), — и несмотря на то, что Володя, видимо, робел всякий раз, как я начинал говорить что-нибудь (что
было совершенно напрасно, потому что я не сказал, сколько помню, ничего особенно постыдного).
Она рассказала мне
между прочим, что их брат Степан, которого они звали Этьен и которого года два тому назад отдали в Юнкерскую школу,
был уже произведен в офицеры.
Он прекрасный человек и
был очень ласков ко мне, — говорил я, желая,
между прочим, внушить своему другу, что все это я говорю не вследствие того, чтобы я чувствовал себя униженным перед князем, — но, — продолжал я, — мысль о том, что на меня могут смотреть, как на княжну, которая живет у него в доме и подличает перед ним, — ужасная мысль.
Несмотря на то, что княгиня Марья Ивановна
была черноволосая и черноглазая, а Софья Ивановна белокура и с большими живыми и вместе с тем (что большая редкость) спокойными голубыми глазами,
между сестрами
было большое семейное сходство; то же выражение, тот же нос, те же губы; только у Софьи Ивановны и нос и губы
были потолще немного и на правую сторону, когда она улыбалась, тогда как у княгини они
были на левую.
Но случится раз, совершенно неожиданно поднимется в кругу этого семейства какой-нибудь, иногда кажущийся незначащим, вопрос о какой-нибудь блонде или визите на мужниных лошадях, — и, без всякой видимой причины, спор становится ожесточеннее и ожесточеннее, под завесой уже становится тесно для разбирательства дела, и вдруг, к ужасу самих спорящих и к удивлению присутствующих, все истинные, грубые отношения вылезают наружу, завеса, уже ничего не прикрывая, праздно болтается
между воюющими сторонами и только напоминает вам о том, как долго вы
были ею обмануты.
Любовь Сергеевна восхищалась тоже, спрашивала,
между прочим: «Чем эта береза держится? долго ли она простоит?» — и беспрестанно поглядывала на свою Сюзетку, которая, махая пушистым хвостом, взад и вперед бегала на своих кривых ножках по мостику с таким хлопотливым выражением, как будто ей в первый раз в жизни довелось
быть не в комнате.
Сени и лестницу я прошел, еще не проснувшись хорошенько, но в передней замок двери, задвижка, косая половица, ларь, старый подсвечник, закапанный салом по-старому, тени от кривой, холодной, только что зажженной светильни сальной свечи, всегда пыльное, не выставлявшееся двойное окно, за которым, как я помнил, росла рябина, — все это так
было знакомо, так полно воспоминаний, так дружно
между собой, как будто соединено одной мыслью, что я вдруг почувствовал на себе ласку этого милого старого дома.
В нашем семействе,
между папа и нами, братьями, понимание это
было развито в высшей степени.
Мне кажется даже, что, ежели бы у нас
был брат, мать или отец, которые бы не
были comme il faut, я бы сказал, что это несчастие, но что уж
между мной и ими не может
быть ничего общего.
Мать и дочь
были совершенно других характеров и во многом различны
между собою.
Она сама пригласила всех нас и
между прочими меня, и я в первый раз должен
был ехать на бал.
Катенька, разумеется,
была на стороне матери,
между же нами и мачехой установились сразу, со дня ее приезда, какие-то странные, шуточные отношения.
Я впоследствии часто замечал и в других семействах, когда члены их предчувствуют, что настоящие отношения
будут не совсем хороши, такого рода шуточные, подставные отношения; и эти-то отношения невольно установились
между нами и Авдотьей Васильевной.
В обращении
между собой они
были так осторожны и деликатны, как только бывают очень бедные и очень молодые люди.
Неточные совпадения
«Не все
между мужчинами // Отыскивать счастливого, // Пощупаем-ка баб!» — // Решили наши странники // И стали баб опрашивать. // В селе Наготине // Сказали, как отрезали: // «У нас такой не водится, // А
есть в селе Клину: // Корова холмогорская, // Не баба! доброумнее // И глаже — бабы нет. // Спросите вы Корчагину // Матрену Тимофеевну, // Она же: губернаторша…»
Тут увидел я, что
между людьми случайными и людьми почтенными бывает иногда неизмеримая разница, что в большом свете водятся премелкие души и что с великим просвещением можно
быть великому скареду.
В то время существовало мнение, что градоначальник
есть хозяин города, обыватели же
суть как бы его гости. Разница
между"хозяином"в общепринятом значении этого слова и"хозяином города"полагалась лишь в том, что последний имел право сечь своих гостей, что относительно хозяина обыкновенного приличиями не допускалось. Грустилов вспомнил об этом праве и задумался еще слаще.
Выслушав такой уклончивый ответ, помощник градоначальника стал в тупик. Ему предстояло одно из двух: или немедленно рапортовать о случившемся по начальству и
между тем начать под рукой следствие, или же некоторое время молчать и выжидать, что
будет. Ввиду таких затруднений он избрал средний путь, то
есть приступил к дознанию, и в то же время всем и каждому наказал хранить по этому предмету глубочайшую тайну, дабы не волновать народ и не поселить в нем несбыточных мечтаний.
Базары опустели, продавать
было нечего, да и некому, потому что город обезлюдел. «Кои померли, — говорит летописец, — кои, обеспамятев, разбежались кто куда». А бригадир
между тем все не прекращал своих беззаконий и купил Аленке новый драдедамовый [Драдедамовый — сделанный из особого тонкого шерстяного драпа (от франц. «drap des dames»).] платок. Сведавши об этом, глуповцы опять встревожились и целой громадой ввалили на бригадиров двор.