Неточные совпадения
И потому люди нашего времени не могут верить тому, чтобы повиновение
законам гражданским или государственным удовлетворяло бы требованиям разумности
человеческой природы.
«Одно из первых предписаний вечного
закона, написанного в совести всех людей, — говорит аббат Дефурни, — есть запрещение отнятия жизни своего ближнего, пролития крови (без достаточной причины, не будучи принужденным к тому необходимостью); это одно из тех предписаний, которое глубже всех других врезано в сердце
человеческом…
Уже тогда люди начинали понимать, что
законы человеческие, выдаваемые за
законы божеские, писаны людьми, что люди не могут быть непогрешимы, каким бы они ни были облечены внешним величием, и что ошибающиеся люди не сделаются непогрешимыми оттого, что они соберутся вместе и назовутся сенатом или каким-нибудь другим таким именем.
Стоит человеку понять свою жизнь так, как учит понимать ее христианство, т. е. понять то, что жизнь его принадлежит не ему, его личности, не семье или государству, а тому, кто послал его в жизнь, понять то, что исполнять он должен поэтому не
закон своей личности, семьи или государства, а ничем не ограниченный
закон того, от кого он исшел, чтобы не только почувствовать себя совершенно свободным от всякой
человеческой власти, но даже перестать видеть эту власть, как нечто могущее стеснять кого-либо.
Христианин освобождается от всякой
человеческой власти тем, что считает для своей жизни и жизни других божеский
закон любви, вложенный в душу каждого человека и приведенный к сознанию Христом, единственным руководителем жизни своей и других людей.
Но тем-то и отличается христианское исповедание от языческого, что оно требует от человека не известных внешних отрицательных действий, а ставит его в иное, чем прежде, отношение к людям, из которого могут вытекать самые разнообразные, не могущие быть вперед определенными поступки, и потому христианин не может обещаться не только исполнять чью-либо другую волю, не зная, в чем будут состоять требования этой воли, не может повиноваться изменяющимся
законам человеческим, но не может и обещаться что-либо определенное делать в известное время или от чего-либо в известное время воздержаться, потому что он не может знать, чего и в какое время потребует от него тот христианский
закон любви, подчинение которому составляет смысл его жизни.
Христианин освобождается от
человеческой власти тем, что признает над собой одну власть бога,
закон которой, открытый ему Христом, он сознает в самом себе, и подчиняется только ей.
Сказано, что человек, будучи солдатом, может и должен без исключения совершать все приказания начальника, состоящие для солдата преимущественно в убийстве, и, следовательно, нарушать все
законы божеские и
человеческие, но только не свою верность и службу тому, кто в данный момент случайно находится в обладании властью.
По учению этому все изменения в жизни
человеческой происходят по тем же
законам, по которым они происходят и в жизни животных.
Истина не только указывает путь жизни
человеческой, но открывает тот единственный путь, по которому может идти жизнь
человеческая. И потому все люди неизбежно, свободно или не свободно пойдут по пути истины: одни — сами собою совершая предназначенное им дело жизни, другие — невольно подчиняясь
закону жизни. Свобода человека в этом выборе.
У рабов никогда не было бога, они обоготворяли
человеческий закон, извне внушённый им, и вовеки не будет бога у рабов, ибо он возникает в пламени сладкого сознания духовного родства каждого со всеми!
Но вижу в этом только то, что люди, большинство их, к сожалению, несмотря на то, что закон их высшей человеческой природы открыт им, всё еще продолжая жить по закону животной природы, этим лишают себя самого действительного средства самозащиты: воздаяния добром за зло, которым они могли бы пользоваться, если бы следовали не животному закону насилия, а
человеческому закону любви.
Авторитет выражается не в неизреченных дыханиях Духа, не во вдохновении, а в человеческих словах, человеческих понятиях,
человеческих законах, человеческих интересах.
Неточные совпадения
11.
Законы издавать добрые,
человеческому естеству приличные; противоестественных же
законов, а тем паче невнятных и к исполнению неудобных — не публиковать.
[Ныне доказано, что тела всех вообще начальников подчиняются тем же физиологическим
законам, как и всякое другое
человеческое тело, но не следует забывать, что в 1762 году наука была в младенчестве.
Есть
законы мудрые, которые хотя
человеческое счастие устрояют (таковы, например,
законы о повсеместном всех людей продовольствовании), но, по обстоятельствам, не всегда бывают полезны; есть
законы немудрые, которые, ничьего счастья не устрояя, по обстоятельствам бывают, однако ж, благопотребны (примеров сему не привожу: сам знаешь!); и есть, наконец,
законы средние, не очень мудрые, но и не весьма немудрые, такие, которые, не будучи ни полезными, ни бесполезными, бывают, однако ж, благопотребны в смысле наилучшего
человеческой жизни наполнения.
В одном из прежних писем я говорил о способе их действия: тут, как ни знай сердце
человеческое, как ни будь опытен, а трудно действовать по обыкновенным
законам ума и логики там, где нет ключа к миросозерцанию, нравственности и нравам народа, как трудно разговаривать на его языке, не имея грамматики и лексикона.
Вот многочисленная кучка
человеческого семейства, которая ловко убегает от ферулы цивилизации, осмеливаясь жить своим умом, своими уставами, которая упрямо отвергает дружбу, религию и торговлю чужеземцев, смеется над нашими попытками просветить ее и внутренние, произвольные
законы своего муравейника противоставит и естественному, и народному, и всяким европейским правам, и всякой неправде.