Неточные совпадения
От их верности своей
религии зависит — настолько, насколько она зависит от людей, — судьба мира в
человечестве.
Для того, чтобы ясно было, как невозможно при таком взгляде понять христианское учение, необходимо составить себе понятие о том месте, которое в действительности занимали и занимают
религии вообще и, в частности, христианская в жизни
человечества, и о том значении, которое приписывается им наукой.
На это-то требование и отвечает особенная способность
человечества выделять из себя людей, дающих новый смысл всей жизни человеческой, — смысл, из которого вытекает вся иная, чем прежняя, деятельность. Установление этого, свойственного
человечеству в тех новых условиях, в которые оно вступает, жизнепонимания и вытекающей из него деятельности и есть то, что называется
религия.
И потому
религия, во-первых, не есть, как это думает наука, явление, когда-то сопутствовавшее развитию
человечества, но потом пережитое им, а есть всегда присущее жизни
человечества явление, и в наше время столь же неизбежно присущее
человечеству, как и во всякое другое время. Во-вторых,
религия всегда есть определение деятельности будущего, а не прошедшего, и потому очевидно, что исследование прошедших явлений ни в каком случае не может захватить сущности
религии.
Сущность всякого религиозного учения — не в желании символического выражения сил природы, не в страхе перед ними, не в потребности к чудесному и не во внешних формах ее проявления, как это думают люди науки. Сущность
религии в свойстве людей пророчески предвидеть и указывать тот путь жизни, по которому должно идти
человечество, в ином, чем прежнее, определении смысла жизни, из которого вытекает и иная, чем прежняя, вся будущая деятельность
человечества.
Учение это, по мнению людей науки, заключающееся только в его догматической стороне — в учении о троице, искуплении, чудесах, церкви, таинствах и пр. — есть только одна из огромного количества
религий, которые возникали в
человечестве и теперь, сыграв свою роль в истории, отживает свое время, уничтожаясь перед светом науки и истинного просвещения.
Жизнепонимание общественное потому и служило основанием
религий, что в то время, когда оно предъявлялось людям, оно казалось им вполне непонятным, мистическим и сверхъестественным. Теперь, пережив уже этот фазис жизни
человечества, нам понятны разумные причины соединения людей в семьи, общины, государства; но в древности требования такого соединения предъявлялись во имя сверхъестественного и подтверждались им.
Точно так же и теперь христианское учение представляется людям общественного или языческого миросозерцания в виде сверхъестественной
религии, тогда как в действительности в нем нет ничего ни таинственного, ни мистического, ни сверхъестественного; а оно есть только учение о жизни, соответствующее той степени материального развития, тому возрасту, в котором находится
человечество и которое поэтому неизбежно должно быть принято им.
О. Конт был не только верующий по своей психологической природе, но и настоящий мистик: он верил в человечество, которое сближалось для него с вечной женственностью христианской мистики, и кончил построением позитивной
религии человечества с культом, напоминающим католичество.
Русские всегда смешивали гуманизм с гуманитаризмом и связывали его не столько с античностью, с обращением к греко-римской культуре, сколько с
религией человечества XIX в., не столько с Эразмом, сколько с Фейербахом.
Неточные совпадения
Но христианство есть
религия спасения и избавления всего
человечества и всего мира.
Теоретически освобожденный, я не то что хранил разные непоследовательные верования, а они сами остались — романтизм революции я пережил, мистическое верование в прогресс, в
человечество оставалось дольше других теологических догматов; а когда я и их пережил, у меня еще оставалась
религия личностей, вера в двух-трех, уверенность в себя, в волю человеческую.
Она отрешилась в ней не только от грубого дуализма
религии, но и от ухищренного дуализма философии; она освободилась не только от небесных привидений, но и от земных; она перешагнула через сентиментальную апотеозу
человечества, через фатализм прогресса, у ней нет тех неизменяемых литий о братстве, демократии и прогрессе, которые так жалко утомляют среди раздора и насилия.
Человечество вступило в возраст, когда в
религии элемент устрашающий и грозящий жестокими карами оказывается лишь на руку воинствующему безбожию.
И вот
человечество в исторических своих путях должно было пройти безрелигиозный гуманизм, чтобы наступили времена
религии богочеловечества, чтобы открылась
человечеству религиозная правда о его окончательной земной судьбе.