О. Конт был не только верующий по своей психологической природе, но и настоящий мистик: он верил в человечество, которое сближалось для него с вечной женственностью христианской мистики, и кончил построением позитивной
религии человечества с культом, напоминающим католичество.
Обожение человеческой природы, богочеловечность и есть новая религиозная антропология, противоположная безрелигиозной антропологии
религии человечества, религии человеческого самообожествления и самоудовлетворенности.
Неточные совпадения
Только
религия Христа осмысливает космическое значение
человечества.
Естественные
религии организовали жизнь рода, спасали
человечество от окончательного распадения и гибели, создавали колыбель истории, той истории, которая вся покоится на натуральном роде, на естественном продолжении
человечества во времени, но имеет своей конечной задачей преобразить человеческий род в богочеловечество, победив естественную стихию.
Закон Ветхого Завета, как и всякий закон до Христа, был лишь предварительным подготовлением
человечества к принятию
религии любви и свободы.
Этот трагизм христианской истории в том коренился, что христианская
религия все еще не была полным откровением, что не наступили еще времена для раскрытия положительной религиозной антропологии, монистической правды о земной судьбе
человечества.
И вот
человечество в исторических своих путях должно было пройти безрелигиозный гуманизм, чтобы наступили времена
религии богочеловечества, чтобы открылась
человечеству религиозная правда о его окончательной земной судьбе.
Освобождение от ложной теократии и бесчеловечия, прикрытого
религией, вело к уничтожению всякой религиозной святыни, к обоготворению человека и
человечества, к безбожию.
Процесс истории привел
человечество XIX века к идее прогресса, которая стала основной, вдохновляющей, стала как бы новой
религией, новым богом.
Причудливая диалектика истории передала идею прогресса в руки нового
человечества, настроенного гуманистически и рационалистически, отпавшего от христианской
религии, принявшего веру атеистическую.
Вся историческая драма
религии Нового Завета в том, что Новый Завет человека с Богом, Завет любви и свободы не был еще соборным соединением
человечества с Божеством.
Русские всегда смешивали гуманизм с гуманитаризмом и связывали его не столько с античностью, с обращением к греко-римской культуре, сколько с
религией человечества XIX в., не столько с Эразмом, сколько с Фейербахом.
Не успел Л. Фейербах провозгласить
религию человечества, как К. Маркс в своем материалистическом социализме довел гуманизм до окончательного отрицания человека, до последнего порабощения человека необходимостью, до обращения человека в орудие материальных производительных сил.
Неточные совпадения
Но христианство есть
религия спасения и избавления всего
человечества и всего мира.
Теоретически освобожденный, я не то что хранил разные непоследовательные верования, а они сами остались — романтизм революции я пережил, мистическое верование в прогресс, в
человечество оставалось дольше других теологических догматов; а когда я и их пережил, у меня еще оставалась
религия личностей, вера в двух-трех, уверенность в себя, в волю человеческую.
Она отрешилась в ней не только от грубого дуализма
религии, но и от ухищренного дуализма философии; она освободилась не только от небесных привидений, но и от земных; она перешагнула через сентиментальную апотеозу
человечества, через фатализм прогресса, у ней нет тех неизменяемых литий о братстве, демократии и прогрессе, которые так жалко утомляют среди раздора и насилия.
Человечество вступило в возраст, когда в
религии элемент устрашающий и грозящий жестокими карами оказывается лишь на руку воинствующему безбожию.
Он тоже, как и брат его атеизм, вышел из отчаяния, в противоположность католичеству в смысле нравственном, чтобы заменить собой потерянную нравственную власть
религии, чтоб утолить жажду духовную возжаждавшего
человечества и спасти его не Христом, а тоже насилием!