Неточные совпадения
Хомяков утверждает, что церковь есть собрание людей (всех без различия клира и паствы), соединенных любовью, что только людям, соединенным любовью, открывается
истина (Возлюбим друг друга, да единомыслием и т. д.) и что таковая церковь есть церковь, во-первых, признающая Никейский символ, а во-вторых, та, которая после разделения церквей не
признает папы и новых догматов.
Человек божеского жизнепонимания
признает жизнь уже не в своей личности и не в совокупности личностей (в семье, роде, народе, отечестве или государстве), а в источнике вечной, неумирающей жизни — в боге; и для исполнения воли бога жертвует и своим личным, и семейным, и общественным благом. Двигатель его жизни есть любовь. И религия его есть поклонение делом и
истиной началу всего — богу.
И потому никакое улучшение положения людей невозможно до тех пор, пока люди будут притворяться, т. е. сами от себя скрывать
истину, до тех пор, пока не
признают того, что единение их, а потому и благо их возможно только в
истине, и потому не будут ставить выше всего другого признание и исповедание
истины, той
истины, которая открылась им.
Но человек — существо сознательное и познающее всё большую и большую степень
истины, и потому, если человек и не свободен в совершении тех или других поступков, потому что для каждого поступка существует причина, самые причины этих поступков, заключающиеся для сознательного человека в том, что он
признает ту или другую
истину достаточной причиной поступка, находятся во власти человека.
Что бы ни делал сознательный человек, он поступает так, а не иначе, только потому, что он или теперь
признает, что
истина в том, что должно поступать так, как он поступает, или потому, что он когда-то прежде
признал это, теперь же только по инерции, по привычке поступает так, как он это
признал должным прежде.
Так что иногда при всех внешних, казалось бы, выгодных условиях для признания
истины один человек не
признает ее, и, напротив, другой при всех самых невыгодных к тому условиях без всяких видимых причин
признает ее.
Не то чтобы человек был свободен всегда
признавать или не
признавать всякую
истину.
Но есть третий род
истин, таких, которые не стали еще для человека бессознательным мотивом деятельности, но вместе с тем уже с такою ясностью открылись ему, что он не может обойти их и неизбежно должен так или иначе отнестись к ним,
признать или не
признать их.
И потому люди всегда находятся в трояком отношении к
истине: одни
истины так уже усвоены ими, что стали бессознательными причинами поступков, другие только начинают открываться им, и третьи, хотя и не усвоены еще ими, до такой степени ясности открыты им, что они неизбежно так или иначе должны отнестись к ним, должны
признать или не
признать их.
Свобода человека не в том, что он может независимо от хода жизни и уже существующих и влияющих на него причин совершать произвольные поступки, а в том, что он может,
признавая открывшуюся ему
истину и исповедуя ее, сделаться свободным и радостным делателем вечного и бесконечного дела, совершаемого богом или жизнью мира, и может, не
признавая эту
истину, сделаться рабом ее и быть насильно и мучительно влекомым туда, куда он не хочет идти.
Свобода, заключенная между пределами незнания
истины и признания известной степени ее, кажется людям не свободою, тем более, что, хочет или не хочет человек
признать открывшуюся ему
истину, он неизбежно будет принужден к исполнению ее в жизни.
Только бы каждый из нас постарался понять и
признать ту христианскую
истину, которая в самых разнообразных видах со всех сторон окружает нас и просится нам в душу; только бы мы перестали лгать и притворяться, что мы не видим эту
истину или желаем исполнять ее, но только не в том, чего она прежде всего требует от нас; только бы мы
признали эту
истину, которая зовет нас, и смело исповедовали ее, и мы тотчас же увидали бы, что сотни, тысячи, миллионы людей находятся в том же положении, как и мы, так же, как и мы, видят
истину и так же, как и мы, только ждут от других признания ее.
«Делись тем, что у тебя есть, с другими, не собирай богатств, не величайся, не грабь, не мучай, не убивай никого, не делай другому того, чего не хочешь, чтобы тебе делали», — сказано не 1800, а 5000 лет тому назад, и сомнения в
истине этого закона не могло бы быть, если бы не было лицемерия: нельзя бы было, если не делать этого, то по крайней мере не
признавать, что это всегда нужно делать и что тот, кто не делает этого, делает дурно.
И вдруг, оттого что такие же, как и ты, жалкие, заблудшие люди уверили тебя, что ты солдат, император, землевладелец, богач, священник, генерал, — ты начинаешь делать очевидно, несомненно противное твоему разуму и сердцу зло: начинаешь истязать, грабить, убивать людей, строить свою жизнь на страданиях их и, главное, — вместо того, чтобы исполнять единственное дело твоей жизни —
признавать и исповедовать известную тебе
истину, — ты, старательно притворяясь, что не знаешь ее, скрываешь ее от себя и других, делая этим прямо противоположное тому единственному делу, к которому ты призван.
Неточные совпадения
Он жил (не сознавая этого) теми духовными
истинами, которые он всосал с молоком, а думал не только не
признавая этих
истин, но старательно обходя их.
Я не вижу никаких трудностей в том, чтобы
признать существование буржуазного католичества, протестантства и православия, буржуазной философии и морали, но отсюда не следует делать выводы, что
истина духовного творчества лежит в экономике и что не существует духовных ценностей, не зависимых от экономики.
Хайдеггер, которого нельзя
признать экзистенциальным философом, в своей брошюре, посвященной проблеме
истины, склоняется к онтологическому и объективному пониманию
истины.
Старая традиционная точка зрения
признает объективный критерий
истины.
Взгляды эмпириков и позитивистов на
истину были противоречивы и неопределенны, но в сущности они также
признавали ее несомненность, как и противоположные философские направления, для которых
истина стала абсолютной.