Неточные совпадения
Иностранные светские критики тонким манером, не оскорбляя меня, старались дать почувствовать, что суждения мои о том, что человечество может руководиться таким наивным учением, как нагорная проповедь, происходит отчасти от моего невежества, незнания истории, незнания всех тех тщетных попыток осуществления в
жизни принципов нагорной проповеди, которые были делаемы в истории
и ни к чему не привели, отчасти от непонимания всего значения той высокой
культуры, на которой со своими крупповскими пушками, бездымным порохом, колонизацией Африки, управлением Ирландии, парламентом, журналистикой, стачками, конституцией
и Эйфелевой башней стоит теперь европейское человечество.
Мы чувствуем для себя лично всю тяжесть настоящей
жизни, мы видим
и то, что порядок
жизни этой, если будет продолжаться, неизбежно погубит нас, но вместе с тем мы хотим, чтобы условия этой нашей
жизни, выросшие из нее: наши науки, искусства, цивилизации,
культуры при изменении нашей
жизни остались бы целы.
Неточные совпадения
— Возвращение человека назад, в первобытное состояние, превращение существа, тонко организованного веками культурной
жизни, в органическое вещество, каким история
культуры и социология показывает нам стада первобытных людей…
Первые годы
жизни Клима совпали с годами отчаянной борьбы за свободу
и культуру тех немногих людей, которые мужественно
и беззащитно поставили себя «между молотом
и наковальней», между правительством бездарного потомка талантливой немецкой принцессы
и безграмотным народом, отупевшим в рабстве крепостного права.
«Разведчик. Соглядатай. Делает карьеру радикала, для того чтоб играть роль Азефа. Но как бы то ни было, его насмешка над красивой
жизнью — это насмешка хама, о котором писал Мережковский, это отрицание
культуры сыном трактирщика
и — содержателя публичного дома».
— «Русская интеллигенция не любит богатства». Ух ты! Слыхал? А может, не любит, как лиса виноград? «Она не ценит, прежде всего, богатства духовного,
культуры, той идеальной силы
и творческой деятельности человеческого духа, которая влечет его к овладению миром
и очеловечению человека, к обогащению своей
жизни ценностями науки, искусства, религии…» Ага, религия? — «
и морали». — Ну, конечно,
и морали. Для укрощения строптивых. Ах, черти…
Вопрос об интенсивной
культуре, предполагающей напряженную активность, еще не делался для него вопросом
жизни и судьбы.