Неточные совпадения
Вслед за этим провозглашением были основаны Гаррисоном
общество непротивления и журнал, называвшийся «Непротивляющимся» («Non-resistant»),
в котором проповедовалось учение непротивления во всем его значении и со всеми его последствиями, как оно было выражено
в провозглашении. Сведения о дальнейшей судьбе
общества и журнала непротивления получены мною из прекрасной биографии
В. Л. Гаррисона, составленной его
сыновьями.
До какой степени мало известно всё то, что относится к вопросу непротивления, видно из того, что Гаррисон-сын, написавший превосходную,
в 4-х больших томах, биографию своего отца, этот Гаррисон-сын на вопрос мой о том, существует ли теперь
общество непротивления и есть ли последователи его, отвечал мне, что, сколько ему известно,
общество это распалось и последователей этого учения не существует, тогда как
в то время, когда он писал мне, жил
в Массачусете,
в Hopedale, Адин Баллу, участвовавший
в трудах отца Гаррисона и посвятивший 50 лет жизни на проповедь устно и печатно учения непротивления.
Довод этот неоснователен потому, что если мы позволим себе признать каких-либо людей злодеями особенными (ракà), то, во-первых, мы этим уничтожаем весь смысл христианского учения, по которому все мы равны и братья как
сыны одного отца небесного; во-вторых, потому, что если бы и было разрешено богом употреблять насилие против злодеев, то так как никак нельзя найти того верного и несомненного определения, по которому можно наверное узнать злодея от незлодея, то каждый человек или
общество людей стало бы признавать взаимно друг друга злодеями, что и есть теперь; в-третьих, потому, что если бы и было возможно несомненно узнавать злодеев от незлодеев, то и тогда нельзя бы было
в христианском
обществе казнить или калечить, или запирать
в тюрьмы этих злодеев, потому что
в христианском
обществе некому бы было исполнять это, так как каждому христианину, как христианину, предписано не делать насилия над злодеем.
Неточные совпадения
Ей казалось натурально и просто видеть
сына, когда она будет
в одном с ним городе; но по приезде
в Петербург ей вдруг представилось ясно ее теперешнее положение
в обществе, и она поняла, что устроить свидание было трудно.
— Да, так. Вы — патриот, вы резко осуждаете пораженцев. Я вас очень понимаю: вы работаете
в банке, вы — будущий директор и даже возможный министр финансов будущей российской республики. У вас — имеется что защищать. Я, как вам известно,
сын трактирщика. Разумеется, так же как вы и всякий другой гражданин славного отечества нашего, я не лишен права открыть еще один трактир или дом терпимости. Но — я ничего не хочу открывать. Я — человек, который выпал из
общества, — понимаете? Выпал из
общества.
Сын же Владимира Васильевича — добродушный, обросший бородой
в 15 лет и с тех пор начавший пить и развратничать, что он продолжал делать до двадцатилетнего возраста, — был изгнан из дома за то, что он нигде не кончил курса и, вращаясь
в дурном
обществе и делая долги, компрометировал отца.
— Нет, слушай дальше… Предположим, что случилось то же с дочерью. Что теперь происходит?..
Сыну родители простят даже
в том случае, если он не женится на матери своего ребенка, а просто выбросит ей какое-нибудь обеспечение. Совсем другое дело дочь с ее ребенком… На нее обрушивается все: гнев семьи, презрение
общества. То, что для
сына является только неприятностью, для дочери вечный позор… Разве это справедливо?
И этот же старик всем жалуется на непочтительность и жестокость
сына, марает его
в обществе, вредит ему, клевещет на него, скупает его долговые расписки, чтобы посадить его
в тюрьму!