Неточные совпадения
Книга моя, как я и ожидал, была задержана русской цензурой, но отчасти
вследствие моей репутации как писателя, отчасти потому, что она заинтересовала людей, книга
эта распространилась в рукописях и литографиях в России и в переводах за границей и вызвала, с одной стороны, от людей, разделяющих мои мысли, ряд сведений о сочинениях, писанных об
этом же предмете, с другой стороны, ряд критик на мысли, высказанные в самой книге.
Вследствие всего
этого мы считаем для себя невозможным не только службу в войсках, но и занимание должностей, обязующих нас принуждать людей поступать хорошо под страхом тюрьмы или смертной казни. Мы поэтому добровольно исключаем себя из всех правительственных учреждений и отказываемся от всякой политики, от всех земных почестей и должностей.
Вследствие всего
этого мы передаем души свои богу, веруя тому, что сказано, что тот, кто оставит дома и братьев и сестер, или отца, или мать, или жену, или детей, или поля ради Христа, получит во сто раз больше и наследует жизнь вечную.
Люди
эти большею частью до такой степени,
вследствие одурманения властью, потеряли представление о том, что есть то христианство, во имя которого они занимают свое положение, что все то, что есть в христианстве христианского, представляется им сектантством; всё же то, что в писании как Ветхого, так и Нового Завета может быть перетолковано в смысле антихристианском и языческом, они считают основанием христианства.
Движение
это совершается с двух сторон: и сознательно,
вследствие духовных причин, и бессознательно,
вследствие причин материальных.
Как очень редко отдельный человек изменяет свою жизнь только по указаниям разума, а большей частью, несмотря на новый смысл и новые цели, указываемые разумом, продолжает жить прежнею жизнью и изменяет ее только тогда, когда жизнь его становится совсем противоречащей его сознанию и
вследствие того мучительной, точно так же человечество, узнав через своих религиозных руководителей новый смысл жизни, новые цели, к которым ему нужно стремиться, долго еще и после
этого познания продолжает в большинстве людей жить прежней жизнью и приводится к принятию нового жизнепонимания только сознанием невозможности продолжения прежней жизни.
Указав те же цифры 9 миллионов с чем-то действительной армии и 17 миллионов запасной и огромные расходы правительств на содержание
этих армий и вооружений, он говорит: «Цифры
эти представляют только малую часть действительной стоимости, потому что, кроме
этих известных расходов военного бюджета народов, мы должны принять в соображение еще громадные потери общества
вследствие извлечения из него такого огромного количества самых сильных людей, потерянных для промышленности и всякого труда, и еще те огромные проценты сумм, затраченных на военные приготовления и ничего не приносящих.
«Одинаково утопично рассчитывать на разоружение, которое почти невозможно,
вследствие соображений народного характера, понятного нашим читателям. (Вероятно,
это значит, что Франции нельзя разоружаться до реванша.) Общественное мнение не готово для принятия проектов разоружения, и, кроме того, отношения международные не таковы, чтобы можно было принять их.
«Напрасный гнев, — продолжает Мопассан, — негодование поэта. Война уважаема, почитаема теперь более, чем когда-либо. Искусный артист по
этой части, гениальный убийца, г-н фон Мольтке отвечал однажды депутатам общества мира следующими страшными словами: «Война свята и божественного установления, война есть один из священных законов мира, она поддерживает в людях все великие и благородные чувства: честь, бескорыстие, добродетель, храбрость. Только
вследствие войны люди не впадают в самый грубый материализм».
Все знают, что, напротив, люди, находящиеся у власти — будь они императоры, министры, полицеймейстеры, городовые, — всегда
вследствие того что они имеют власть, делаются более склонными к безнравственности, т. е. к подчинению общих интересов личным, чем люди, не имеющие власти, как
это и не может быть иначе.
Но так как
этого нет, а, напротив, люди, имеющие власть, именно
вследствие обладания властью всегда не святы, то общественное устройство, основанное на власти, не могло уже иметь оправдания.
Чем более уменьшалось стремление к насилию личностей, чем более смягчались нравы и чем более развращалась власть
вследствие своей нестесненности, тем преимущество
это становилось всё меньше и меньше.
Соединения
эти всё в бòльшие и бòльшие совокупности происходили не потому, чтобы люди сознательно признавали такие соединения более для себя выгодными, как
это описывается в басне о призвании варягов, а
вследствие, с одной стороны, естественного роста, с другой — борьбы и завоеваний.
Если большинство людей предпочитает подчинение неподчинению, то
это происходит не
вследствие трезвого взвешивания выгод и невыгод, а потому, что к подчинению привлекает людей гипнотизация, которой они при
этом подвергаются.
Если некоторые люди утверждают, что освобождение от насилия или хотя бы ослабление его может произойти
вследствие того, что угнетенные люди, свергнув силою угнетающее правительство, заменят его новым, таким, при котором уже не будет нужно такого насилия и порабощения людей, и некоторые люди пытаются делать
это, то
эти люди только обманывают себя и других и
этим не улучшают, а только ухудшают положение людей.
Если даже и допустить то, что
вследствие особенно невыгодно сложившихся для правительства обстоятельств, как, например, во Франции в 1870 году, какое-либо из правительств было бы свергнуто силою и власть перешла бы в другие руки, то
эта новая власть ни в каком случае не была бы менее угнетательной, чем прежняя, а всегда, напротив, защищая себя от всех озлобленных свергнутых врагов, была бы более деспотична и жестока, чем прежняя, как
это и было при всех революциях.
Порабощены будут другие люди и людей будут принуждать к другому, но будет не только то же, но более жестокое насилие и порабощение, потому что
вследствие борьбы усилится ненависть людей друг против, друга и вместе с
этим усилятся и выработаются новые средства порабощения.
Люди
эти проповедуют, что улучшение жизни, приведение действительности в согласие с сознанием произойдет не
вследствие личных усилий отдельных людей, а само собой,
вследствие известного, кем-то произведенного насильственного переустройства общества.
Движение вперед человечества совершается не так, что лучшие элементы общества, захватив власть, употребляя насилие против тех людей, которые находятся в их власти, делают их лучшими, как
это думают и консерваторы и революционеры, а совершается, во-первых, и главное, тем, что люди все вообще неуклонно и безостановочно, более и более сознательно усваивают христианское жизнепонимание, и, во-вторых, тем, что, даже независимо от сознательной духовной деятельности людей, люди бессознательно,
вследствие самого процесса захватывания власти одними людьми и смены их другими, невольно приводятся к более христианскому отношению к жизни.
Процесс
этот совершается так, что худшие элементы общества, захвативши власть и находясь в обладании ею, под влиянием отрезвляющего свойства, всегда сопутствующего ей, становясь сами всё менее и менее жестокими, делаются неспособными употреблять жестокие формы насилия и
вследствие того уступают свое место другим, над которыми совершается опять тот же процесс смягчения и, как бы сказать, бессознательного охристианения.
И потому перемена в жизни человечества та,
вследствие которой люди, пользующиеся властью, откажутся от нее и из людей, покоряющихся власти, не найдется более людей, желающих захватить ее, наступит не тогда только, когда все люди один по одному до последнего сознательно усвоят христианское жизнепонимание, а тогда, когда возникнет такое определенное и всем понятное христианское общественное мнение, которое покорит себе всю ту инертную массу, не способную внутренним путем усвоять истины и по
этому самому всегда подлежащую воздействию общественного мнения.
Но не только правительственные люди, есть уже и такие богатые люди, которые не по религиозному чувству, как
это бывало прежде, а только
вследствие особенной чуткости к зарождающемуся общественному мнению, отказываются от унаследованных состояний, считая справедливым пользование только тем, что заработано своим трудом.
Люди, владеющие большим количеством земель и капиталов или получающие большие жалованья, собранные с нуждающегося в самом необходимом рабочего народа, равно и те, которые, как купцы, доктора, художники, приказчики, ученые, кучера, повара, писатели, лакеи, адвокаты, кормятся около
этих богатых людей, любят верить в то, что те преимущества, которыми они пользуются, происходят не
вследствие насилия, а
вследствие совершенно свободного и правильного обмена услуг, и что преимущества
эти не только не происходят от совершаемых над людьми побоев и убийств, как те, которые происходили в Орле и во многих местах в России нынешним летом и происходят постоянно по всей Европе и Америке, но не имеют даже с
этими насилиями никакой связи.
Люди
эти стараются не видеть того, что они пользуются теми преимуществами, которыми они пользуются, всегда только
вследствие того же самого,
вследствие чего теперь будут принуждены крестьяне, вырастившие лес и крайне нуждающиеся в нем, отдать его не оказавшему никакого участия в его оберегании во время роста и не нуждающемуся в нем богатому помещику, т. е.
вследствие того, что если они не отдадут
этот лес, их будут бить или убивать.
И если не может один человек купить у другого продаваемого ему из-за известной условной черты, названной границей, дешевого товара, не заплатив за
это таможенной пошлины людям, не имевшим никакого участия в производстве товара, и если не могут люди не отдавать последней коровы на подати, раздаваемые правительством своим чиновникам и употребляемые на содержание солдат, которые будут убивать
этих самых плательщиков, то, казалось бы, очевидно, что и
это сделалось никак не
вследствие каких-либо отвлеченных прав, а
вследствие того самого, что совершилось в Орле и что может совершиться теперь в Тульской губернии и периодически в том или другом виде совершается во всем мире, где есть государственное устройство и есть богатые и бедные.
Но что заставляет крестьян, солдат, стоящих на низшей ступени лестницы, не имеющих никакой выгоды от существующего порядка, находящихся в положении самого последнего подчинения и унижения, верить в то, что существующий порядок,
вследствие которого они находятся в своем невыгодном и униженном положении, и есть тот самый порядок, который должен быть и который поэтому надо поддерживать, совершая для
этого даже дурные, противные совести дела?
«Но, — скажут на
это, — всегда во всех обществах большинство людей: все дети, все поглощаемые трудом детоношения, рождения и кормления женщины, все огромные массы рабочего народа, поставленные в необходимость напряженной и неустанной физической работы, все от природы слабые духом, все люди ненормальные, с ослабленной духовной деятельностью
вследствие отравления никотином, алкоголем и опиумом или других причин, — все
эти люди всегда находятся в том положении, что, не имея возможности мыслить самостоятельно, подчиняются или тем людям, которые стоят на более высокой степени разумного сознания, или преданиям семейным или государственным, тому, что называется общественным мнением, и в
этом подчинении нет ничего неестественного и противоречивого».
И действительно, в
этом нет ничего неестественного, и способность людей маломыслящих подчиняться указаниям людей, стоящих на высшей степени сознания, есть всегдашнее свойство людей, то свойство,
вследствие которого люди, подчиняясь одним и тем же разумным началам, могут жить обществами: одни — меньшинство — сознательно подчиняясь одним и тем же разумным началам,
вследствие согласия их с требованиями своего разума; другие — большинство — подчиняясь тем же началам бессознательно только потому, что
эти требования стали общественным мнением.
Он знает, что дело орловского губернатора вызвало негодование лучших людей общества, и сам он уже под влиянием общественного мнения тех кругов, в которых он находится, не раз выражал неодобрение ему; он знает, что прокурор, который должен был ехать, прямо отказался от участия в деле, потому что считает
это дело постыдным; знает и то, что в правительстве нынче-завтра могут произойти перемены,
вследствие которых то, чем выслуживались вчера, может завтра сделаться причиной немилости; знает, что есть пресса, если не русская, то заграничная, которая может описать
это дело и навеки осрамить его.
Люди
эти утверждают, что улучшение жизни человеческой происходит не
вследствие внутренних усилий отдельных людей сознания, уяснения и исповедания истины, а
вследствие постепенного изменения общих внешних условий жизни, и что потому силы каждого отдельного человека должны быть направлены не на сознание и уяснение себе и исповедание истины, а на постепенное изменение в полезном для человечества направлении общих внешних условий жизни, всякое же исповедание отдельным человеком истины, несогласной с существующим порядком, не только не полезно, но вредно, потому что вызывает со стороны власти стеснения, мешающие
этим отдельным людям продолжать их полезную для служения обществу деятельность.
Как бывает достаточно одного толчка для того, чтобы вся насыщенная солью жидкость мгновенно перешла бы в кристаллы, так, может быть, теперь достаточно самого малого усилия для того, чтобы открытая уже людям истина охватила бы сотни, тысячи, миллионы людей, — установилось бы соответствующее сознанию общественное мнение, и
вследствие установления его изменился бы весь строй существующей жизни. И сделать
это усилие зависит от нас.
Да ведь всё
это суть только различные проявления истины — предстоящее же изменение совершается только во имя приближения к истине и осуществления ее. Так как же могут исчезнуть проявления истины
вследствие осуществления ее? Они будут иные, лучшие и высшие, но никак не уничтожатся. Уничтожится в них то, что было ложно; то же, что было от истины, то только более процветет и усилится.