Цитаты со словом «условие»
Область
поиска
поиска
по произведению «Царство Божие внутри вас, или Христианство не как мистическое учение, а как новое жизнепонимание» (Толстой Л. Н., 1893)
искать по всей классике
искать по всей классике
Область
поиска
поиска
«Царство Божие внутри вас, или Христианство не как мистическое учение, а как новое жизнепонимание» (Толстой Л. Н., 1893)
по всей классике
по всей классике
Провозглашение это возникло при следующих условиях: Вильям Ллойд Гаррисон, рассуждая в существовавшем в 1838 году в Америке обществе для установления мира между людьми о мерах прекращения войны, пришел к заключению, что установление всеобщего мира может быть основано только на явном признании заповеди непротивления злу насилием (Мф. V, 39) во всем ее значении, так, как понимают ее квакеры, с которыми Гаррисон находился в дружеских сношениях.
Основная мысль Хельчицкого та, что христианство, соединившись с властью при Константине и продолжая развиваться в этих условиях, совершенно извратилось и перестало быть христианством.
Хельчицкий учит тому же, чему учили и учат теперь непротивляющиеся менониты, квакеры, в прежние времена — богомилы, павликиане и многие другие. Он учит тому, что христианство, требующее от своих последователей кротости, смирения, незлобия, прощения обид, подставления другой щеки, когда бьют по одной, любви к врагам, — несовместимо с насилием, составляющим необходимое условие власти.
Книга эта посвящена тому же вопросу и разъясняет его по случаю требования американским правительством от своих граждан военной службы во время междоусобной войны. И тоже имеет самое современное значение, разъясняя вопрос о том, как, при каких условиях люди должны и могут отказываться от военной службы. В вступлении автор говорит...
Приписывание этой заповеди неизменного условия христианской жизни, как это делают Гаррисон, Баллу, Даймонд, квакеры, менониты, шекеры и как это делали моравские братья, вальденцы, альбигойцы, богомилы, павликиане, — есть одностороннее сектантство.
По отношению же заповеди о непротивлении они прямо учат тому, что не надо слишком прямо понимать это запрещение, что не только не всегда нужно исполнять заповедь, но что есть условия, положения, в которых нужно делать прямо противное, т. е. судить, воевать, казнить.
«Между тем, если читатель чувствует себя смущенным мыслью о том, что он обязан, как христианин, так же как и Толстой, покинуть свои привычные условия жизни и жить как простой работник, то пусть он успокоится и держится принципа: «Securus judicat orbis terrarum».
Какие же нужны церквам хитрости и усилия, чтобы, несмотря на все эти разрушающие веру условия, продолжать строить церкви, служить обедни, проповедовать, учить, обращать и, главное, получать за это огромное содержание, как все эти священники, пастыри, интенданты, суперинтенданты, аббаты, архидиаконы, епископы и архиепископы.
Как отдельный человек не может жить, не имея известного представления о смысле своей жизни, и всегда, хотя часто и бессознательно, соображает свои поступки с этим придаваемым им своей жизни смыслом, так точно и совокупности людей, живущих в одинаковых условиях — народы, не могут не иметь представления о смысле их совокупной жизни и вытекающей из нее деятельности.
Различие в этом отношении отдельного человека от всего человечества состоит в том, что, тогда как отдельный человек в определении, свойственного тому новому периоду жизни, в который он вступает, понимания жизни и вытекающей из него деятельности пользуется указаниями прежде живших его людей, переживших уже тот возраст, в который он вступает, человечество не может иметь этих указаний, потому что оно всё подвигается по не исследованному еще пути и не у кого спросить, как надо понимать жизнь и действовать в тех новых условиях, в которые оно вступает и в которых еще никто никогда не жил.
На это-то требование и отвечает особенная способность человечества выделять из себя людей, дающих новый смысл всей жизни человеческой, — смысл, из которого вытекает вся иная, чем прежняя, деятельность. Установление этого, свойственного человечеству в тех новых условиях, в которые оно вступает, жизнепонимания и вытекающей из него деятельности и есть то, что называется религия.
В этом освобождении — увеличении этой силы и состоит, по учению Христа, истинная жизнь человека. Истинная жизнь, по прежним условиям, состоит в исполнении правил, закона; по учению Христа она состоит в наибольшем приближении к указанному и сознаваемому каждым человеком в себе божескому совершенству, в большем и большем приближении к слиянию своей воли с волей божией, слиянию, к которому стремится человек и которое было бы уничтожением той жизни, какую мы знаем.
Ведь стоит только сличить практику жизни с ее теорией, чтобы ужаснуться перед тем вопиющим противоречием условий жизни и нашего сознания, в котором мы живем.
Мы руководимся в экономических, государственных и международных отношениях теми основами, которые были годны людям три и пять тысяч лет тому назад и которые прямо противоречат и теперешнему нашему сознанию и тем условиям жизни, в которых мы находимся теперь.
И как ни стараются люди, нельзя скрыть того, что одно из первых условий христианской жизни есть любовь не на словах, на деле.
Еще в большем противоречии и страдании живет человек так называемого образованного класса. Всякий такой человек если верит во что-нибудь, то верит если и не в братство людей, то в гуманность, если не в гуманность, то в справедливость, если не в справедливость, то в науку, и вместе с тем знает, что вся его жизнь построена на условиях, прямо противоположных всему этому, всем положением и христианства, и гуманности, и справедливости, и науки.
Везде слышатся жалобы на застой торговли и промышленности и вообще на плохое экономическое положение; указывают на тяжелые условия жизни рабочих классов и на всеобщее обеднение масс.
Эти вооружения, будучи производимы якобы для защиты, в свою очередь представляют из себя зло, так как поддерживают недоверие и в то же время являются причиной той всеобщей экономической неурядицы, которая не позволяет приступить, при благоприятных условиях, к тем вопросам о труде и нужде, которые должны были бы быть первые на очереди.
Своим же поступком оно, без сомнения, не только не ослабит, а лишь усилит естественные условия защиты своей страны.
Я говорю, что война необходима и полезна, так как она является для человечества одним из условии существования.
Для того, чтобы власть одних людей над другими достигала своей цели ограничения людей, стремившихся к личным целям в ущерб общего, нужно было, чтобы власть находилась в руках людей непогрешимых, как это предполагается у китайцев или как это предполагалось в Средние века и теперь для людей, верующих в святость помазания. Только при этом условии получало свое оправдание общественное устройство.
Люди верили, как чему-то вполне доказанному и потому не требующему доказательств, тому, что, так как до сих пор все народы развивались в государственной форме, то эта форма и навсегда есть необходимое условие развития человечества.
Но мало того, что, рассуждая теоретически, всякий человек не может не видеть, что жертвы, требуемые государством, не имеют никакого основания; даже рассуждая практически, т. е. взвешивая все те тяжелые условия, в которые поставлен человек государством, всякий не может не видеть, что для себя лично исполнение требований государства и подчинение себя воинской повинности для него в большинстве случаев невыгоднее, чем отказ от нее.
В худшем же случае будет то, что при всех тех же прежних условиях рабства меня еще пошлют на войну, где я вынужден буду убивать ничего не сделавших мне людей чужих народов, где могу быть искалечен и убит и где могу попасть в такое место, как это бывало в Севастополе и как бывает во всякой войне, где люди посылаются на верную смерть, и, что мучительнее всего, могу быть послан против своих же соотечественников и должен буду убивать своих братьев для династических или совершенно чуждых мне правительственных интересов.
Иногда думается: для чего было нужно то извращение христианства, которое и теперь более всего другого мешает принятию его в его истинном значении. А между тем это-то извращение христианства, приведши людей в то положение, в котором они находятся теперь, и было необходимым условием того, чтобы большинство людей могло воспринять его в его истинном значении.
Достигается это одурение и озверение тем, что людей этих берут в том юношеском возрасте, когда в людях не успели еще твердо сложиться какие-либо ясные понятия о нравственности, и, удалив их от всех естественных человеческих условий жизни: дома, семьи, родины, разумного труда, запирают вместе в казармы, наряжают в особенное платье и заставляют их при воздействии криков, барабанов, музыки, блестящих предметов ежедневно делать известные, придуманные для этого движения и этими способами приводят их в такое состояние гипноза, при котором они уже перестают быть людьми, а становятся бессмысленными, покорными гипнотизатору машинами.
Освобождение происходит вследствие того, что, во-первых, христианин признает закон любви, открытый ему его учителем, совершенно достаточным для отношений людских и потому считает всякое насилие излишним и беззаконным, и, во-вторых, вследствие того, что те лишения, страдания, угрозы страданий и лишений, которыми общественный человек приводится к необходимости повиновения, для христианина, при его ином понимании жизни, представляются только неизбежными условиями существования, которые он, не борясь против них насилием, терпеливо переносит, как болезни, голод и всякие другие бедствия, но которые никак не могут служить руководством его поступков.
Люди, переходящие на сторону новой, дошедшей до известной степени распространения, истины, переходят на ее сторону всегда сразу, массами и подобны тому балласту, которым нагружает всегда сразу для устойчивого уравновесия и правильного хода всякое судно. Не будь балласта, судно не сидело бы в воде и изменяло бы свое направление при малейшем изменении условий. Балласт этот, несмотря на то, что он кажется сначала излишним и даже задерживающим ход судна, есть необходимое условие правильного движения его.
Совершается нечто подобное тому, что бывает тогда, когда заботливые невежественные врачи, поставив выздоравливающего силою природы больного в самые невыгодные условия гигиены и пичкая его ядовитыми лекарствами, потом утверждают, что больной не умер только благодаря их гигиене и лечению, тогда как больной уже давно бы был совсем здоров, если бы они его оставили в покое.
Хорош ли, дурен ли он, мы знаем его недостатки и привыкли к нему, знаем, как вести себя, что делать в теперешних условиях; но что будет тогда, когда мы откажемся от него и положимся на что-то невидимое, неосязаемое и вполне не известное?
Боясь сделать усилие, чтобы вырваться из губящих нас условий только потому, что будущее не вполне известно нам, мы похожи на пассажиров тонущего корабля, которые бы, боясь сесть в лодку, перевозящую их на берег, забились бы в каюту и не хотели бы выходить из нее; или на тех овец, которые от страха огня, охватившего двор, жмутся под сарай и не выходят в открытые ворота.
Кроме того, страх этот перед упразднением видимого ограждения полицейского городового есть страх преимущественно городских людей, т. е. людей, живущих в ненормальных и искусственных условиях.
Люди, живущие в естественных условиях жизни, не по городам, но среди природы, борясь с нею, живут без этого ограждения и знают, как мало может оградить их насилие от окружающих их действительных опасностей.
В страхе этом есть что-то болезненное, зависящее преимущественно от тех ложных условий, в которых многие из нас живут и выросли.
Условия нового строя жизни не могут быть известны нам, потому что они должны быть выработаны нами же. Только в том и жизнь, чтобы познавать неизвестное и сообразовать с этим новым познанием свою деятельность.
Короли и императоры почти ничем уже не управляют, никогда почти сами не решаются совершать внутренние изменения и вступать в новые внешние политические условия, а большею частью предоставляют решение этих вопросов государственным учреждениям или общественному мнению.
Придворные приходят смотреть работу портных и ничего не видят, так как портные водят иголками по пустому месту. Но, помня условие, все должностные лица говорят, что видят платья и хвалят их. То же делает и царь. Приходит время процессии, в которой царь пойдет в новом платье. Царь раздевается и надевает новые платья, т. е. остается голый и голый идет по городу. Но, помня условие, никто не решается сказать, что платьев нет, до тех пор, пока малое дитя не вскрикнуло: «Смотрите, он голый!»
Когда откроются глаза на этот ужасный, совершаемый над людьми, обман, то удивляешься на то, как могут проповедники религии христианства, нравственности, воспитатели юношества, просто добрые, разумные родители, которые всегда есть в каждом обществе, проповедовать какое бы то ни было учение нравственности среди общества, в котором открыто признается всеми церквами и правительствами, что истязания и убийства составляют необходимое условие жизни всех людей, и что среди всех людей всегда должны находиться особенные люди, готовые убить братьев, и что каждый из нас может быть таким же?
Стоит только взглянуть при каком-нибудь народе на опьяненного величием высшего начальника, сопутствуемого своим штатом: всё это на великолепных, разубранных лошадях, в особенных мундирах и знаках отличия, когда он под звуки стройной и торжественной трубной музыки проезжает перед фронтом замерших от подобострастия солдат, держащих на караул, — стоит взглянуть на это, чтобы понять, что в эти минуты, находясь в этом высшем состоянии опьянения, одинаково и высший начальник, и солдат, и все средние между ними могут совершить такие поступки, которые они никогда бы не подумали совершить при других условиях.
Условные положения, установленные сотни лет назад, признававшиеся веками и теперь признаваемые всеми окружающими и обозначаемые особенными названиями и особыми нарядами, кроме того подтверждаемые всякого рода торжественностью, воздействием на внешние чувства, до такой степени внушаются людям, что они, забывая обычные и общие всем условия жизни, начинают смотреть на себя и всех людей только с этой условной точки зрения и только этой условной точкой зрения руководствуются в оценке своих и чужих поступков.
Люди эти утверждают, что улучшение жизни человеческой происходит не вследствие внутренних усилий отдельных людей сознания, уяснения и исповедания истины, а вследствие постепенного изменения общих внешних условий жизни, и что потому силы каждого отдельного человека должны быть направлены не на сознание и уяснение себе и исповедание истины, а на постепенное изменение в полезном для человечества направлении общих внешних условий жизни, всякое же исповедание отдельным человеком истины, несогласной с существующим порядком, не только не полезно, но вредно, потому что вызывает со стороны власти стеснения, мешающие этим отдельным людям продолжать их полезную для служения обществу деятельность.
Так что по учению этому все основатели религий, как Моисей и пророки, Конфуций, Лao-дзи, Будда, Христос и другие проповедовали свои учения, а последователи их принимали их не потому, что они любили истину, уясняли ее себе и исповедовали, а потому, что политические, социальные и, главное, экономические условия тех народов, среди которых появились и распространялись эти учения, были благоприятны для проявления и распространения их.
И потому главная деятельность человека, желающего служить обществу и улучшить положение человечества, должна по этому учению быть направлена не на уяснение истины и исповедание ее, а на улучшение внешних политических, социальных и, главное, экономических условий.
Изменение же этих политических, социальных и экономических условий совершается посредством отчасти служения правительству и внесения в него либеральных и прогрессивных начал, отчасти содействием развитию промышленности и распространению социалистических идей и, главное, распространением научного образования.
Казалось бы, очевидно, что человек, вся деятельность которого основана на том, что на его же языке называется мошенничеством, если только эти же дела совершаются при других условиях, должен бы стыдиться своего положения и никак уже не может, продолжая быть купцом, выставлять себя христианином или либеральным человеком.
Но метафизика лицемерия говорит ему, что он может слыть добродетельным человеком, продолжая свою вредную деятельность: религиозному человеку нужно только верить, а либеральному нужно только содействовать изменению внешних условий — прогрессу промышленности.
Так что иногда при всех внешних, казалось бы, выгодных условиях для признания истины один человек не признает ее, и, напротив, другой при всех самых невыгодных к тому условиях без всяких видимых причин признает ее.
Он сам даже ничего не делает, ему только кажется, что делает он, но в действительности творятся все те дела, которые ему кажется, что он делает, через него высшею силою, и он не творец жизни, а раб ее; полагая же жизнь свою в признании и исповедании открывающейся ему истины, он, соединяясь с источником всеобщей жизни, совершает дела уже не личные, частные, зависящие от условий пространства и времени, но дела, не имеющие причины и сами составляющие причины всего остального и имеющие бесконечное, ничем не ограниченное значение.
Царство божие усилием берется, и только делающие усилие восхищают его, — и это-то усилие отречения от изменений внешних условий для признания и исповедания истины и есть то усилие, которым берется царство божие и которое должно и может быть сделано в наше время.
Но даже не этот вопрос: «что будет?» тревожит людей, когда они медлят исполнить волю хозяина, их тревожит вопрос, как жить без тех привычных нам условий нашей жизни, которые мы называем наукой, искусством, цивилизацией, культурой.
Цитаты из русской классики со словом «условие»
Английское правительство умело оценить независимость и уважить права этого тихого и счастливого уголка и заключило с ним в январе 1852 г. договор, в котором, с утверждением за бурами этих прав и независимости, предложены условия взаимных отношений их с англичанами и также образа поведения относительно цветных племен, обеспечения торговли, выдачи преступников и т. п., как заключаются обыкновенно договоры между соседями.
Сахалинская администрация сажает людей на участки как-нибудь, не соображаясь с обстоятельствами и не заглядывая в будущее, а при таком нехитром способе создавать новые населенные пункты и хозяйства, селения, поставленные даже в сравнительно благоприятные условия, как Рыковское, в конце концов все-таки дают картину полного обнищания и доходят до положения Верхнего Армудана.
— Разве Англия не доказывает, что компромисс необходимое условие цивилизации…
При неравенстве лет можно ли сохранить условие сего соглашения?
Если же мы рассматриваем человека в наименьшей зависимости от внешних условий; если действие его совершено в ближайший момент к настоящему, и причины его действия нам недоступны, то мы получим представление о наименьшей необходимости и наибольшей свободе.
Ассоциации к слову «условие»
Синонимы к слову «условие»
Предложения со словом «условие»
- Создавая новые условия жизни для скота, заботясь о нём, человек нарушает его естественную организацию.
- Раздражимость по отношению к шороху у животного связывается с каким-то воздействием, с каким-то свойством, с чем-то в окружающем мире, в окружающей среде, что уже само по себе является необходимым условием жизни.
- Он создал новые условия существования, в которых гиподинамия стала массовым явлением.
- (все предложения)
Сочетаемость слова «условие»
- в домашних условиях
в современных условиях
в полевых условиях - условия договора
в условиях войны
условия труда - создание условий
в зависимости от условий
изменение условий - условия изменились
условия позволяют
условия меняются - создать условия
принять условия
являться необходимым условием - (полная таблица сочетаемости)
Каким бывает «условие»
Значение слова «условие»
УСЛО́ВИЕ, -я, ср. 1. Уговор, соглашение о чем-л. между двумя или несколькими лицами. (Малый академический словарь, МАС)
Афоризмы русских писателей со словом «условие»
- Первое условие для сближения — искренность.
- Как нелегко было оставаться человеком в нечеловеческих условиях.
- Борьба есть условие жизни: жизнь умирает, когда оканчивается борьба.
- (все афоризмы русских писателей)
Отправить комментарий
Значение слова «условие»
УСЛО́ВИЕ, -я, ср. 1. Уговор, соглашение о чем-л. между двумя или несколькими лицами.
Все значения слова «условие»Предложения со словом «условие»
Создавая новые условия жизни для скота, заботясь о нём, человек нарушает его естественную организацию.
Раздражимость по отношению к шороху у животного связывается с каким-то воздействием, с каким-то свойством, с чем-то в окружающем мире, в окружающей среде, что уже само по себе является необходимым условием жизни.
Он создал новые условия существования, в которых гиподинамия стала массовым явлением.
- (все предложения)