Опять он начал считать барыши, долги за людьми, опять стал хвастаться сам перед собой и
радоваться на себя и на свое положение, — но всё теперь постоянно прерывалось подкрадывающимся страхом и досадной мыслью о том, зачем он не остался ночевать в Гришкином.
Неточные совпадения
— Ты куда прицепился? Дай сюда кнут, Микита! — крикнул Василий Андреич, очевидно
радуясь на наследника, который примостился было сзади
на полозьях. — Я тебя! Беги к мамаше, сукин сын!
Никита взял вожжи и только держал их, стараясь не шевелить ими,
радуясь на ум своего любимца. Действительно, умная лошадь, повертывая то в одну, то в другую сторону то одно, то другое ухо, стала поворачивать.
— И умен же, — продолжал
радоваться на лошадь Никита. — Киргизенок — тот силен, а глуп. А этот, гляди, что ушами делаеть. Никакого телеграфа не надо, за версту чуеть.
Но когда он услыхал кричащих мужиков, откапывавших его и сваливавших с него закоченевшего Василия Андреича, он сначала удивился, что
на том свете так же кричат мужики и такое же тело, но когда понял, что он еще здесь,
на этом свете, он скорее огорчился этим, чем
обрадовался, особенно когда почувствовал, что у него пальцы
на обеих ногах отморожены.
Да и Кирсанов мог, положа руку на сердце, сказать, что он делает свою штуку в удовольствие себе: он
радовался на свое искусство и молодечество.
Садо считал своим долгом защищать гостя — кунака, хотя бы это стоило ему жизни, и он
радовался на себя, гордился собой за то, что поступает так, как должно.
Неточные совпадения
Бросились они все разом в болото, и больше половины их тут потопло («многие за землю свою поревновали», говорит летописец); наконец, вылезли из трясины и видят:
на другом краю болотины, прямо перед ними, сидит сам князь — да глупый-преглупый! Сидит и ест пряники писаные.
Обрадовались головотяпы: вот так князь! лучшего и желать нам не надо!
И бесы, собравшись,
радуются, а праведные стоят в отдалении и, взирая
на вас, льют слезы.
До первых чисел июля все шло самым лучшим образом. Перепадали дожди, и притом такие тихие, теплые и благовременные, что все растущее с неимоверною быстротой поднималось в росте, наливалось и зрело, словно волшебством двинутое из недр земли. Но потом началась жара и сухмень, что также было весьма благоприятно, потому что наступала рабочая пора. Граждане
радовались, надеялись
на обильный урожай и спешили с работами.
Прыщ смотрел
на это благополучие и
радовался. Да и нельзя было не
радоваться ему, потому что всеобщее изобилие отразилось и
на нем. Амбары его ломились от приношений, делаемых в натуре; сундуки не вмещали серебра и золота, а ассигнации просто валялись по полу.
Затем, имеется ли
на этой линии что-нибудь живое и может ли это"живое"ощущать, мыслить,
радоваться, страдать, способно ли оно, наконец, из"благонадежного"обратиться в"неблагонадежное" — все это не составляло для него даже вопроса…