Неточные совпадения
— А! вот и Евграф Ларионыч! легок
на помине! — закричал дядя, нелицемерно
обрадовавшись. — Что, брат, из города?
Я именно хотел, чтоб вы не почитали впредь генералов самыми высшими светилами
на всем земном шаре; хотел доказать вам, что чин — ничто без великодушия и что нечего
радоваться приезду вашего генерала, когда, может быть, и возле вас стоят люди, озаренные добродетелью!
Да и Кирсанов мог, положа руку на сердце, сказать, что он делает свою штуку в удовольствие себе: он
радовался на свое искусство и молодечество.
Садо считал своим долгом защищать гостя — кунака, хотя бы это стоило ему жизни, и он
радовался на себя, гордился собой за то, что поступает так, как должно.
— Да, матушка Марья Степановна, вот кабы меня господь сподобил увидеть Варвару Карповну вашу пристроенною — так, хоть бы как вы, Марья Степановна; не могу более желать; сердце
радуется на ваше семейство: дом — полная чаша, уважение такое отовсюду. Право, хорошо бы, успокоило бы вас!
Неточные совпадения
Бросились они все разом в болото, и больше половины их тут потопло («многие за землю свою поревновали», говорит летописец); наконец, вылезли из трясины и видят:
на другом краю болотины, прямо перед ними, сидит сам князь — да глупый-преглупый! Сидит и ест пряники писаные.
Обрадовались головотяпы: вот так князь! лучшего и желать нам не надо!
И бесы, собравшись,
радуются, а праведные стоят в отдалении и, взирая
на вас, льют слезы.
До первых чисел июля все шло самым лучшим образом. Перепадали дожди, и притом такие тихие, теплые и благовременные, что все растущее с неимоверною быстротой поднималось в росте, наливалось и зрело, словно волшебством двинутое из недр земли. Но потом началась жара и сухмень, что также было весьма благоприятно, потому что наступала рабочая пора. Граждане
радовались, надеялись
на обильный урожай и спешили с работами.
Прыщ смотрел
на это благополучие и
радовался. Да и нельзя было не
радоваться ему, потому что всеобщее изобилие отразилось и
на нем. Амбары его ломились от приношений, делаемых в натуре; сундуки не вмещали серебра и золота, а ассигнации просто валялись по полу.
Затем, имеется ли
на этой линии что-нибудь живое и может ли это"живое"ощущать, мыслить,
радоваться, страдать, способно ли оно, наконец, из"благонадежного"обратиться в"неблагонадежное" — все это не составляло для него даже вопроса…