Неточные совпадения
Хаджи-Мурат попытался было заговорить и здесь, на бале,
с Воронцовым о своем деле выкупа
семьи, но Воронцов,
сделав вид, что не слыхал его слов, отошел от него. Лорис-Меликов же сказал потом Хаджи-Мурату, что здесь не место говорить о делах.
С Бутлером же он тотчас же,
с первого знакомства дружески сошелся и много и охотно говорил
с ним, расспрашивая его про его жизнь и рассказывая ему про свою и сообщая о тех известиях, которые приносили ему лазутчики о положении его
семьи, и даже советуясь
с ним о том, что ему
делать.
Последний лазутчик, который был у него в Нухе, сообщил ему, что преданные ему аварцы собираются похитить его
семью и выйти вместе
с семьею к русским, но людей, готовых на это, слишком мало, и что они не решаются
сделать этого в месте заключения
семьи, в Ведено, но
сделают это только в том случае, если
семью переведут из Ведено в другое место.
Неточные совпадения
— Я больше тебя знаю свет, — сказала она. — Я знаю этих людей, как Стива, как они смотрят на это. Ты говоришь, что он
с ней говорил об тебе. Этого не было. Эти люди
делают неверности, но свой домашний очаг и жена — это для них святыня. Как-то у них эти женщины остаются в презрении и не мешают
семье. Они какую-то черту проводят непроходимую между
семьей и этим. Я этого не понимаю, но это так.
— Большой, волосатый, рыжий, горластый, как дьякон,
с бородой почти до пояса,
с глазами быка и такой же силой, эдакое, знаешь, сказочное существо. Поссорится
с отцом, старичком пудов на
семь, свяжет его полотенцами, втащит по лестнице на крышу и, развязав, посадит верхом на конек. Пьянствовал, разумеется. Однако — умеренно. Там все пьют, больше
делать нечего. Из трех
с лишком тысяч населения только пятеро были в Томске и лишь один знал, что такое театр, вот как!
— Непременно, Вера! Сердце мое приютилось здесь: я люблю всех вас — вы моя единственная, неизменная
семья, другой не будет! Бабушка, ты и Марфенька — я унесу вас везде
с собой — а теперь не держите меня! Фантазия тянет меня туда, где… меня нет! У меня закипело в голове… — шепнул он ей, — через какой-нибудь год я
сделаю… твою статую — из мрамора…
Дорогу эту можно назвать прекрасною для верховой езды, но только не в грязь. Мы легко
сделали тридцать восемь верст и слезали всего два раза, один раз у самого Аяна, завтракали и простились
с Ч. и Ф., провожавшими нас, в другой раз на половине дороги полежали на траве у мостика, а потом уже ехали безостановочно. Но тоска: якут-проводник, едущий впереди, ни слова не знает по-русски, пустыня тоже молчит, под конец и мы замолчали и часов в
семь вечера молча доехали до юрты, где и ночевали.
Нехлюдов никогда не слыхал в подробности этого рассказа и потому
с интересом слушал. Он застал рассказ в том месте, когда отравление уже совершилось, и в
семье узнали, что
сделала это Федосья.