— Не ошибитесь, — перебил оратора Пржшедиловский, — два-три офицера из поляков не составляют еще целого корпуса.
Русская гвардия всегда отличалась преданностью своему государю и отечеству.
У Брюна к Кутузову присоединился австрийский отряд, пришедший из Вены, у Вишау — корпус графа Буксгевдена, а у Ольмюца —
русская гвардия; таким образом, все союзные войска составили до восьмидесяти тысяч.
Ростовы предполагали, что
русская гвардия за границей, есть совершенно-определительный адрес, и что ежели письмо дойдет до великого князя, командовавшего гвардией, то нет причины, чтоб оно не дошло до Павлоградского полка, который должен быть там же поблизости; и потому решено было отослать письма и деньги через курьера великого князя к Борису, и Борис уже должен был доставить их к Николушке.
Неточные совпадения
У него был живой, игривый ум, наблюдательность и некогда смелые порывы в характере. Но шестнадцати лет он поступил в
гвардию, выучась отлично говорить, писать и петь по-французски и почти не зная
русской грамоты. Ему дали отличную квартиру, лошадей, экипаж и тысяч двадцать дохода.
— Московские гренадеры — украшение
русской армии, но согласитесь, ваше превосходительство, с тем, что юнкера Александровского училища — это московская
гвардия.
Да, конечно же, нет в
русской армии ни одного порочного полка. Есть, может быть, бедные, загнанные в непроходимую глушь, забытые высшим начальством, огрубевшие полки. Но все они не ниже прославленной
гвардии. Да, наконец… и тут перед Александровым встает давно где-то вычитанный древний греческий анекдот: «Желая посрамить одного из знаменитых мудрецов, хозяева на званом обеде посадили его на самое отдаленное и неудобное место. Но мудрец сказал с кроткой улыбкой: „Вот средство сделать последнее место первым“.
— Клянусь вам богом, ребята! — продолжал Рославлев, — я и мой товарищ — мы оба
русские. Он гусарской ротмистр Зарецкой, а я
гвардии поручик Рославлев.
Я не раз видел, и привык уже видеть, землю, устланную телами убитых на сражении; но эта улица показалась мне столь отвратительною, что я нехотя зажмурил глаза, и лишь только въехал в город, вдруг сцена переменилась: красивая площадь, кипящая народом,
русские офицеры, национальная польская
гвардия, красавицы, толпы суетливых жидов, шум, крик, песни, веселые лица; одним словом везде, повсюду жизнь и движение.