Мы занимаем остров, на котором живем
трудами рук своих. Разбитый в кораблекрушении моряк выброшен на наш берег. Имеет ли он такое же, как и мы, естественное право на том же основании, как и мы, занимать частицу земли для того, чтобы кормиться на ней своим трудом? Казалось бы, право это несомненно. А между тем сколько людей рождается на нашей планете — земле, которым живущие на ней люди отказывают в этом праве.
Неточные совпадения
Ручной
труд, и особенно земледельческий, полезен не только для тела, но и для души. Людям, не работающим
руками, бывает трудно здраво понимать вещи. Такие люди не переставая думают, говорят, слушают или читают. Уму нет отдыха, и ум раздражается и путается. Земледельческий же
труд полезен человеку тем, что
труд, кроме того отдыха, который он дает ему,
труд этот помогает человеку просто, ясно и разумно понимать положение человека в жизни.
Достоинство человека, его священный долг и обязанность употреблять данные ему
руки и ноги на то, для чего они даны, и поглощаемую пищу употреблять на
труд, производящий эту пищу, а не на то, чтобы они атрофировались, не на то, чтобы их мыть и чистить и употреблять только на то, чтобы посредством их совать себе в рот пищу, питье и папиросы.
Мудрецы говорили, что лучше спокойно есть хлеб своего
труда, чем носить золотой пояс и быть слугою другого. Лучше месить
руками известь и глину, чем складывать их на груди в знак покорности.
Рассчитывая, что Авдотья Романовна, в сущности, ведь нищая (ах, извините, я не то хотел… но ведь не все ли равно, если выражается то же понятие?), одним словом, живет
трудами рук своих, что у ней на содержании и мать и вы (ах, черт, опять морщитесь…), я и решился предложить ей все мои деньги (тысяч до тридцати я мог и тогда осуществить) с тем, чтоб она бежала со мной хоть сюда, в Петербург.
Он медленно, но неустанно идет по земле, очищая с нее влюбленными в свой
труд руками вековую плесень лжи, обнажая перед глазами людей простую и ясную правду жизни.
Неточные совпадения
«Давно мы не работали, // Давайте — покосим!» // Семь баб им косы отдали. // Проснулась, разгорелася // Привычка позабытая // К
труду! Как зубы с голоду, // Работает у каждого // Проворная
рука. // Валят траву высокую, // Под песню, незнакомую // Вахлацкой стороне; // Под песню, что навеяна // Метелями и вьюгами // Родимых деревень: // Заплатова, Дырявина, // Разутова, Знобишина, // Горелова, Неелова — // Неурожайка тож…
Старик, прямо держась, шел впереди, ровно и широко передвигая вывернутые ноги, и точным и ровным движеньем, не стоившим ему, по-видимому, более
труда, чем маханье
руками на ходьбе, как бы играя, откладывал одинаковый, высокий ряд. Точно не он, а одна острая коса сама вжикала по сочной траве.
Старый, толстый Татарин, кучер Карениной, в глянцовом кожане, с
трудом удерживал прозябшего левого серого, взвивавшегося у подъезда. Лакей стоял, отворив дверцу. Швейцар стоял, держа наружную дверь. Анна Аркадьевна отцепляла маленькою быстрою
рукой кружева рукава от крючка шубки и, нагнувши голову, слушала с восхищением, что говорил, провожая ее, Вронский.
Повернувшись опять к аналою, священник с
трудом поймал маленькое кольцо Кити и, потребовав
руку Левина, надел на первый сустав его пальца. «Обручается раб Божий Константин рабе Божией Екатерине». И, надев большое кольцо на розовый, маленький, жалкий своею слабостью палец Кити, священник проговорил то же.
Иван поспешно, видимо стараясь избавить ее от всякой минуты лишнего
труда, подхватывал, широко раскрывая
руки, подаваемую охапку и расправлял ее на возу.