Неточные совпадения
Лжеучение государства вредно уже одним тем, что выдает ложь за истину, но больше всего вредно тем, что приучает добрых
людей делать дела, противные совести и закону бога: обирать бедных,
судить, казнить, воевать и думать, что все эти дела не дурные.
Если не будет государственной власти, говорят начальствующие, то более злые будут властвовать над менее злыми. Но дело в том, что то, чем пугают, уже совершилось: теперь уже властвуют более злые над менее злыми, и именно потому, что существует государственная власть. О том же, что произойдет от того, что не будет государственной власти, мы
судить не можем. По всем вероятиям должно заключить, что если
люди, делающие насилие, перестанут его делать, то жизнь всех
людей станет от этого никак не хуже, но лучше.
В 1682 г. в Англии доктор Лейтон, почтенный
человек, написавший книгу против епископства, был
судим и приговорен к следующим совершенным над ним наказаниям: его жестоко высекли, потом отрезали одно ухо и распороли одну сторону носа, потом горячим железом выжгли на щеке буквы SS: сеятель смут. После семи дней его опять высекли, несмотря на то, что рубцы на спине еще не зажили, и распороли другую сторону носа, и отрезали другое ухо, и выжгли клеймо на другой щеке. Всё это было сделано во имя христианства.
Человек, верующий в бога-Христа, паки грядущего со славою
судить и казнить живых и мертвых, не может верить в Христа, повелевающего подставлять щеку обидчику, не
судить, прощать и любить врагов;
человек, верующий в боговдохновенность ветхого завета и святость Давида, завещающего на смертном одре убийство старика, оскорбившего его и которого он сам не мог убить, так как был связан клятвой (3-я кн.
Есть свет истины, и есть
люди, со всех сторон приближающиеся к нему, со стольких разных сторон, сколько есть радиусов в круге, — стало быть, до бесконечности разнообразными путями. Будем всеми силами стремиться к свету истины, объединяющему всех, а насколько мы близки к нему и объединены —
судить не нам.
С тех пор как живут на свете
люди, всегда у всех народов были мудрецы, учившие
людей тому, что нужнее всего знать
человеку: тому, в чем назначение и потому истинное благо каждого
человека и всех
людей. Только тот, кто знает эту науку, может
судить о важности всех других.
Может быть смиренным только тот
человек, который знает, что в душе его живет бог. Такому
человеку всё равно, как
судят о нем
люди.
Самоуверенные, неумные и безнравственные
люди часто внушают уважение скромным, умным, нравственным
людям именно потому, что скромный
человек,
судя по себе, никак не может себе представить, чтобы плохой
человек мог бы так уважать себя.
Мы спокойно считаем вселенную за великую, непонятную случайность;
судя по внешнему виду, она довольно ясно представляется нам громадным загоном для скота или рабочим домом, обширными кухнями с обеденными столами, за которыми находят себе место только благоразумные
люди.
— Не знаю, либерал ли я или что другое, — улыбаясь, сказал Нехлюдов, всегда удивлявшийся на то, что все его причисляли к какой-то партии и называли либералом только потому, что он,
судя человека, говорил, что надо прежде выслушать его, что перед судом все люди равны, что не надо мучать и бить людей вообще, а в особенности таких, которые не осуждены. — Не знаю, либерал ли я или нет, но только знаю, что теперешние суды, как они ни дурны, всё-таки лучше прежних.
Неточные совпадения
К довершению бедствия глуповцы взялись за ум. По вкоренившемуся исстари крамольническому обычаю, собрались они около колокольни, стали
судить да рядить и кончили тем, что выбрали из среды своей ходока — самого древнего в целом городе
человека, Евсеича. Долго кланялись и мир и Евсеич друг другу в ноги: первый просил послужить, второй просил освободить. Наконец мир сказал:
Слыхал он, что женщины часто любят некрасивых, простых
людей, но не верил этому, потому что
судил по себе, так как сам он мог любить только красивых, таинственных и особенных женщин.
Кроме того, в девочке всё было еще ожидания, а Сережа был уже почти
человек, и любимый
человек; в нем уже боролись мысли, чувства; он понимал, он любил, он
судил ее, думала она, вспоминая его слова и взгляды.
Во мне два
человека: один живет в полном смысле этого слова, другой мыслит и
судит его; первый, быть может, через час простится с вами и миром навеки, а второй… второй?..
— Да куды ж мне, сами
посудите! Мне нельзя начинать с канцелярского писца. Вы позабыли, что у меня семейство. Мне сорок, у меня уж и поясница болит, я обленился; а должности мне поважнее не дадут; я ведь не на хорошем счету. Я признаюсь вам: я бы и сам не взял наживной должности. Я
человек хоть и дрянной, и картежник, и все что хотите, но взятков брать я не стану. Мне не ужиться с Красноносовым да Самосвистовым.