Неточные совпадения
1) Для того, чтобы человеку хорошо прожить свою жизнь,
ему надо знать, что
он должен и чего
не должен делать. Для того, чтобы знать это,
ему надо понимать, что такое
он сам и тот мир, среди которого
он живет. Об этом учили во все времена самые мудрые и добрые люди всех народов. Учения эти все в самом главном сходятся между собою, сходятся и с тем, что говорят каждому человеку
его разум и совесть. Учение это такое...
22) Во-вторых, усилия эти во власти человека еще и потому, что
они заключаются
не в совершении каких-либо могущих быть неисполнимыми поступков, а только в воздержании, всегда возможном для человека: усилия воздержания от поступков, противных любви к ближнему и сознанию человеком в себе божественного начала.
28) Усилия самоотречения, смирения и правдивости, уничтожая в человеке препятствия к соединению любовью
его души с другими существами и богом, дают
ему всегда доступное
ему благо, и потому то, что представляется человеку злом, есть только указание того, что человек ложно понимает свою жизнь и
не делает того, что дает
ему свойственное
ему благо. Зла нет.
29) Точно так же и то, что представляется человеку смертью, есть только для тех людей, которые полагают свою жизнь во времени. Для людей же, понимающих жизнь в том, в чем она действительно заключается, в усилии, совершаемом человеком в настоящем для освобождения себя от всего того, что препятствует
его соединению с богом и другими существами, нет и
не может быть смерти.
30) Для человека, понимающего свою жизнь так, как она только и может быть понимаема, всё большим и большим соединением своей души со всем живым любовью и сознанием своей божественности — с богом, достигаемым только усилием в настоящем,
не может быть вопроса о том, что будет с
его душою после смерти тела. Душа
не была и
не будет, а всегда естьв настоящем. О том же, как будет сознавать себя душа после смерти тела,
не дано знать человеку, да и
не нужно
ему.
Не дано знать этого человеку для того, чтобы
он душевные силы свои напрягал
не на заботу о положении своей отдельной души в воображаемом другом, будущем мире, а только на достижение в этом мире, сейчас, вполне определенного и ничем
не нарушаемого блага соединения со всеми живыми существами и с богом.
Не нужно же знать человеку того, что будет с
его душою, потому, что если
он понимает жизнь свою, как она и должна быть понимаема, как непрестанное всё большее и большее соединение своей души с душами других существ и богом, то жизнь
его не может быть ничем иным, как только тем самым, к чему
он стремится, т. е. ничем
не нарушимым благом.
Мысли, собранные здесь, принадлежат самым разнообразным авторам, начиная с браминской, конфуцианской, буддийской письменности, и до евангелия, посланий и многих, многих как древних, так и новых мыслителей. Большинство этих мыслей, как при переводах, так и при переделке, подверглись такому изменению, что я нахожу неудобным подписывать
их именами
их авторов. Лучшие из этих неподписанных мыслей принадлежат
не мне, а величайшим мудрецам мира.
Для того, чтобы человеку жить хорошо,
ему надо знать, что
он должен и чего
не должен делать. Для того, чтобы знать это, нужна вера. Вера — это знание того, что такое человек и для чего
он живет на свете. И такая вера была и есть у всех разумных людей.
Истинный закон жизни так прост, ясен и понятен, что людям нельзя оправдывать свою дурную жизнь тем, что
они не знают закона. Если люди живут противно закону истинной жизни,
им остается одно: отрекаться от разума.
Они это и делают.
«Любите друг друга, как я полюбил вас, и по тому все узнают, что вы мои ученики, если вы будете иметь любовь друг к другу», — сказал Христос.
Он не говорит: если вы веритев то или это, но если вы любите. — Вера у разных людей и в разные времена может быть разная, но любовь у всех и всегда одна и та же.
Для того, чтобы людям выйти из той грязи греха, разврата и бедственной жизни, в которой
они живут теперь, нужно одно: нужна такая вера, в которой люди
не жили бы, как теперь, каждый для себя, а жили бы все общей жизнью, признавали бы все один закон и одну цель. Только тогда могли бы люди, повторяя слова молитвы господней: «Да приидет царство твое на земле, как на небе», надеяться на то, что царство божие точно придет на землю.
Закон жизни о том, чтобы любить бога и ближнего, прост и ясен, — всякий человек, когда войдет в разум, сознает
его в своем сердце. И потому, если бы
не было ложных учений, все люди держались бы этого закона и на земле было бы царство небесное.
Но всегда и везде ложные учителя поучали людей тому, чтобы признавать богом то, что
не есть бог, и законом бога то, что
не есть закон бога. И люди верили ложным учениям и удалились от истинного закона жизни и от исполнения истинного закона
его, и жизнь людей становилась от этого труднее и несчастнее.
И потому
не надо верить никаким учениям, если
они не сходятся с любовью к богу и ближнему.
Не надо думать, что вера истинна оттого, что она старая. Напротив, чем дольше живут люди, тем всё яснее и яснее становится
им истинный закон жизни. Думать, что нам в наше время надо верить тому же самому, чему верили наши деды и прадеды, — это всё равно, что думать, что, когда ты вырос, тебе будет впору твоя детская одежа.
Всё это неправда. Закон божий открывается
не одним каким-нибудь людям, а равно всякому человеку, если
он хочет узнать
его. Чудес же никогда
не было и
не бывает, и все рассказы о чудесах пустые выдумки. Неправда и то, что есть такие книги, в которых всякое слово истинно и внушено богом. Все книги дело рук человеческих, и во всех может быть и полезное, и вредное, и истинное, и ложное.
Прошли
они час, два, и кажется рабочему, что дорога
не та, по которой
он шел в город.
И говорит
он: «Помнится,
не та эта дорога».
А уверился
он потому, что
не хотелось назад ворочаться и всё надеялся, что и по этой дойдет.
Так бывает с теми, которые
не слушают голоса духа в себе, а верят чужим словам о боге и законе
его.
Иисус
не говорит самарянам: оставьте ваши верования, ваши предания для еврейских.
Он не говорит евреям: присоединяйтесь к самарянам. Но
он говорит самарянам и евреям: вы одинаково заблуждаетесь. Важен
не храм и
не служение в храме, важен
не Гаризим или Иерусалим, — настанет время и настало уже, когда будут поклоняться отцу
не в Гаризиме,
не в Иерусалиме, но когда истинные поклонники будут поклоняться отцу в духе и истине, ибо таких поклонников отец ищет себе.
Хозяин видел это, но ничего
не говорил и только отворачивался от работника, когда встречался с
ним.
Работник видел, что хозяин недоволен
им, и вздумал,
не работая, подладиться к хозяину.
Пошел работник к хозяйским знакомым и друзьям и просил
их сделать так, чтобы хозяин
не сердился на
него.
И придумал работник другое: собрал
он хозяйских яиц, поймал хозяйскую курицу и принес всё это, как гостинец, хозяину, чтобы хозяин
не сердился на
него.
Другой наемщик тоже звал к своему хозяину, но ничего
не говорил про то, как хозяин
его будет награждать рабочего, даже
не мог сказать, как и где будут жить рабочие и тяжела или легка работа, а только сказал, что хозяин добрый, никого
не наказывает и сам живет с рабочими.
И подумал человек про первого хозяина: «Уж очень много обещает. Если бы дело по правде было, незачем обещать так много. Польстишься на роскошную жизнь, как бы хуже
не было. А хозяин, должно, сердитый, потому что строго наказывает тех, кто
не по
нем делает. Пойду лучше ко второму, — тог хоть ничего
не обещает, да, говорят, добрый, да и живет заодно с рабочими».
То же и с учениями о вере. Ложные учителя привлекают людей к доброй жизни тем, что пугают наказаниями и заманивают наградой на том свете, где никто
не был. Истинные же учителя учат только тому, что начало жизни, любовь, само живет в душах людей и что хорошо тому, кто соединился с
ним.
Не заглушать свои разум нужно для того, чтобы познать истинную веру, а, напротив, очищать, напрягать
его для того, чтобы проверять разумом то, чему учат учителя веры.
Не тот неверующий, кто
не верит в то, чему верят все вокруг
него, а истинно неверующий тот, кто думает и говорит, что верит в то, во что
не верит.
Надо пользоваться учением о законе жизни прежних древних мудрых и святых людей, но мы сами должны своим разумом проверить то, чему
они учат нас: принять то, что согласно с разумом, и откинуть то, что
не согласно с
ним.
Когда человек для того, чтобы
не ошибиться в законе жизни
не решается отступить от раз признанной
им веры, то с
ним случается то же, что случилось бы с человеком, который для того, чтобы
не заблудиться, привязал бы себя к столбу веревкой.
Очень удивительно то, что большинство людей тверже всего верят самым старинным учениям о вере, таким, какие уже
не подходят к нашему времени, а откидывают и считают ненужными и вредными все новые учения. Такие люди забывают то, что если бог открывал истину древним людям, то
он всё тот же и точно так же мог открыть ее и недавно жившим и теперь живущим людям.
Самый закон жизни
не может изменяться, но люди могут всё яснее и яснее и понимать
его, и научаться тому, как в жизни исполнять
его.
Христос великий учитель.
Он проповедовал истинную всеобщую религию любви к богу и человеку. Но
не надо думать, что у бога
не могут быть такие же и даже еще более великие учителя. Если мы будем думать так, мы этим
не уменьшим величия Христа, а только признаем величие бога. Если же мы будем думать, что после Христа бог уже
не будет больше прямо открываться людям, то с новыми великими учителями, когда
они придут, случится то же, что было с Христом: побьют живого пророка для того, чтобы боготворить умершего.
Если бы Христос
не отступал от того учения, которое тогда считалось истиной, мы бы
не знали
его великого учения.
Что, если бы
он, как другие, сказал: никто
не может вернее Моисея объяснить закон бога,
он бы был ничто, и дух божий покинул бы
его душу. Но
он общался
не с людьми, а с богом, слушался
его голоса, а
не своего страха перед людьми.
Он не побоялся ни церкви, ни государства и
не смутился, хотя Пилат и Ирод подружились только затем, чтобы распять
его.
Если человек думает, что всё, что
он видит вокруг себя, весь бесконечный мир, точно таков, каким
он его видит, то
он очень ошибается. Всё телесное человек знает только потому, что у
него такое, а
не иное зрение, слух, осязание. Будь эти чувства другие, — и весь мир был бы другой. Так что мы
не знаем и
не можем знать, каков тот телесный мир, в котором мы живем. Одно, что мы верно и вполне знаем, это нашу душу.
Если человек
не сознает в себе свою душу, это
не значит то, что в
нем нет души, а только то, что
он не научился еще сознавать душу в себе.
Мы измерили землю, солнце, звезды, морские глубины, лезем в глубь земли за золотом, отыскали реки и горы на луне, открываем новые звезды и знаем
их величину, засыпаем пропасти, строим хитрые машины; что ни день, то всё новые и новые выдумки. Чего мы только
не умеем! Чего
не можем! Но чего-то, и самого важного, все-таки
не хватает нам. Чего именно, мы и сами
не знаем. Мы похожи на маленького ребенка:
он чувствует, что
ему нехорошо, а почему нехорошо —
он не знает.
Всё то, что вещественно в этом мире, мы
не можем знать, каково
оно в самом деле. Вполне известно нам только то, что духовно в нас самих, то, что мы сознаем собою и что
не зависит ни от наших чувств, ни от наших мыслей.
Миру во все стороны нет конца и
не может быть: как бы ни было что-нибудь далеко, за самым далеким есть еще более далекое. То же и во времени: нет миру ни начала, ни конца. За тем, что было тысячи лет назад, были еще тысячи и тысячи лет без конца. И потому ясно, что человеку никак нельзя понять, что такое вещественный мир теперь и что такое
он был и что будет.
Конфуций говорил: небо и земля велики, но
они имеют цвет, образ, величину. В человеке же есть то, что думает обо всем, что есть и что
не имеет ни цвета, ни образа, ни величины. Так что, если бы весь мир был мертв, то то, что есть в человеке, одно давало бы жизнь миру.
Железо тверже камня, камень тверже дерева, дерево тверже воды, вода тверже воздуха. То же, чего нельзя ощупать, чего
не видно и
не слышно, тверже всего. Одно
оно было, есть, будет и никогда
не пропадет.
Ничто-то ничто, да только ничто это понимает себя и свое место в мире. А если
оно понимает, то понимание-то это
не ничто, а что-то такое, что важнее всего этого бесконечного мира, потому что без этого понимания во мне и других подобных мне существах
не было бы и всего того, что я называю этим бесконечным миром.
Так что бывает так, что Иван или Наталья хотят чего-нибудь одного, а духовное существо, которое живет в
них,
не хочет этого, а хочет совсем другого.
И хорошо человеку, когда
он живет этой духовной, а
не телесной жизнью.
Христос научает человека тому, что в
нем есть то, что поднимает
его выше этой жизни с ее суетой, страхами и похотями. Человек, познавший учение Христа, испытывает то, что испытала бы птица, если бы она
не знала того, что у нее есть крылья, и вдруг поняла бы, что она может летать, быть свободной и ничего
не бояться.
Совесть — это сознание того духовного существа, которое живет во всех людях. И только тогда, когда она такое сознание, она верный руководитель жизни людей. А то часто люди считают за совесть
не сознание этого духовного существа, а то, что считается хорошим или дурным теми людьми, с которыми
они живут.