Неточные совпадения
Большинство людей нашего мира, хотя и
не знают подробностей этих успокоительных объяснений науки, так же, как и многие прежние люди
не знали
в подробности теологических объяснений, оправдывающих их положение, — все все-таки знают, что объяснение это есть, что ученые, умные люди продолжают доказывать, что теперешний
порядок вещей таков, каким он и должен быть, и что поэтому можно спокойно жить
в этом
порядке вещей,
не стараясь изменить его.
Заблуждение о возможности устройства среди людей
порядков насилием тем особенно вредно, что оно переходит из рода
в род. Люди, выросшие
в насильническом устройстве, уже
не спрашивают себя, нужно ли, хорошо ли принуждать людей силою, а твердо верят, что без насилия нельзя жить людям.
Те люди, которые имеют власть, всегда уверены
в том, что руководит людьми только насилие, и потому для поддержания существующего
порядка смело употребляют насилие. Существующий же
порядок держится
не насилием, а общественным мнением; общественное же мнение нарушается насилием. И потому деятельность насилия ослабляет, нарушает то самое, что оно хочет поддерживать.
Выяснить своими усилиями свое отношение к миру и держаться его, установить свое отношение к людям на основании вечного закона делания другому того, что хочешь, чтобы тебе делали, подавлять
в себе те дурные страсти, которые подчиняют нас власти других людей,
не быть ничьим господином и ничьим рабом,
не притворяться,
не лгать, ни ради страха, ни выгоды,
не отступать от требований высшего закона своей совести, — всё это требует усилий; вообразить же себе, что установление известных
порядков каким-то таинственным путем приведет всех людей,
в том числе и меня, ко всякой справедливости и добродетели, и для достижения этого,
не делая усилий мысли, повторять то, что говорят все люди одной партии, суетиться, спорить, лгать, притворяться, браниться, драться, — всё это делается само собой, для этого
не нужно усилия.
Замечательно то, что
в учении Христа
в особенности претит людям,
не понимающим его, упоминание о непротивлении злу насилием. Упоминание это особенно неприятно им, потому что оно прямо требует того, что нарушает весь привычный
порядок их жизни. И потому люди,
не желающие изменить привычный
порядок жизни, это упоминание об одном из неизбежных условий любви, называют особенной, независимой от закона любви заповедью и всячески ее исправляют или просто отрицают.
В нашем обществе существует некоторый
порядок не потому, что есть судьи, прокуроры, следователи, тюремщики, палачи, солдаты, судящие, наказывающие других людей, а потому, что, несмотря на развращение, производимое всеми этими правительственными людьми, люди все-таки жалеют и любят друг друга.
Часто люди,
не соглашаясь с учением Христа
в его настоящем смысле,
не соглашаясь с воздаянием добром за зло, говорят, что если принять это учение, то разрушится весь привычный
порядок жизни, и что поэтому учение это нельзя принять. А между тем учение Христа и есть именно такое учение, которое должно разрушить дурное устройство нашей жизни. Оно затем и проповедано миру, чтобы разрушить старый дурной
порядок и установить на его место новый, хороший.
Может быть, что для прежнего состояния людей было нужно государственное устройство; может быть, для некоторых людей оно нужно еще и теперь, но люди
не могут
не предвидеть того состояния, при котором насилие может только мешать их мирной жизни. А видя и предвидя это, люди
не могут
не стараться ввести такой
порядок,
в котором насилие стало бы и ненужно и невозможно. Средство же осуществления этого
порядка есть внутреннее совершенствование,
не допускающее участия
в насилии.
Человек сотворен для того, чтобы мыслить;
в этом всё его достоинство и вся его заслуга. Обязанность человека только
в том, чтобы мыслить правильно.
Порядок же мысли
в том, чтобы начинать с себя, своего творца и своей цели. А между тем о чем думают мирские люди? Никак
не об этом, а только о том, как повеселиться, как разбогатеть, как прославиться, как сделаться королем,
не думая о том, что такое значит быть королем и что значит быть человеком.
Всё
в жизни кажется очень простым; всё связно, одного
порядка и объясняется одно другим. Смерть же представляется чем-то совершенно особенным, нарушающим всё простое, ясное и понятное
в жизни. И поэтому люди большей частью стараются
не думать о смерти. Это большая ошибка. Напротив, надо свести жизнь со смертью так, чтобы жизнь имела часть торжественности и непонятности смерти, и смерть — часть ясности, простоты и понятности жизни.
Неточные совпадения
Артемий Филиппович. Человек десять осталось,
не больше; а прочие все выздоровели. Это уж так устроено, такой
порядок. С тех пор, как я принял начальство, — может быть, вам покажется даже невероятным, — все как мухи выздоравливают. Больной
не успеет войти
в лазарет, как уже здоров; и
не столько медикаментами, сколько честностью и
порядком.
Я, кажется, всхрапнул
порядком. Откуда они набрали таких тюфяков и перин? даже вспотел. Кажется, они вчера мне подсунули чего-то за завтраком:
в голове до сих пор стучит. Здесь, как я вижу, можно с приятностию проводить время. Я люблю радушие, и мне, признаюсь, больше нравится, если мне угождают от чистого сердца, а
не то чтобы из интереса. А дочка городничего очень недурна, да и матушка такая, что еще можно бы… Нет, я
не знаю, а мне, право, нравится такая жизнь.
— А кто сплошал, и надо бы // Того тащить к помещику, // Да все испортит он! // Мужик богатый… Питерщик… // Вишь, принесла нелегкая // Домой его на грех! //
Порядки наши чудные // Ему пока
в диковину, // Так смех и разобрал! // А мы теперь расхлебывай! — // «Ну… вы его
не трогайте, // А лучше киньте жеребий. // Заплатим мы: вот пять рублей…»
Пошли
порядки старые! // Последышу-то нашему, // Как на беду, приказаны // Прогулки. Что ни день, // Через деревню катится // Рессорная колясочка: // Вставай! картуз долой! // Бог весть с чего накинется, // Бранит, корит; с угрозою // Подступит — ты молчи! // Увидит
в поле пахаря // И за его же полосу // Облает: и лентяи-то, // И лежебоки мы! // А полоса сработана, // Как никогда на барина //
Не работал мужик, // Да невдомек Последышу, // Что уж давно
не барская, // А наша полоса!
Глотнув вина (
в четвертый раз), // Влас продолжал: «Наследники // Ударили и вотчине // Челом: «Нам жаль родителя, //
Порядков новых, нонешних // Ему
не перенесть.