Неточные совпадения
Не лучше ли радоваться тому, что бог дал нам
власть не огорчаться тем, что с нами случается помимо нашей воли, и благодарить его за то, что он подчинил нашу душу только тому, что в нашей
власти — нашему разуму. Он ведь не подчинил нашей души ни родителям нашим, ни братьям, ни богатству, ни телу нашему, ни смерти. Он, по благости своей, подчинил ее одному тому, что
от нас
зависит — нашим мыслям.
Не лучше ли радоваться тому, что бог дал нам
власть не огорчаться тем, что с нами случается помимо нашей воли, и благодарить его за то, что он подчинил нашу душу только тому, что
от нас самих
зависит?
Смертью мы называем и самое уничтожение жизни и минуты или часы умирания. Первое, уничтожение жизни, не
зависит от нашей воли; второе же, умирание, в нашей
власти: мы можем умирать дурно и умирать хорошо. Надо стараться умереть хорошо. Это нужно тем, кто остается.
Мы так привыкли к этому, что учение Христа о том, что счастье человека не может
зависеть от власти и именья, что богатый не может быть счастлив, представляется нам требованием жертвы во имя будущих благ.
Неточные совпадения
И все
зависят от этой системы, и самая верховная
власть.
В сущности же
власть Глафиры нисколько не уменьшилась: все выдачи, покупки по-прежнему
от нее
зависели; вывезенный из-за границы камердинер из эльзасцев попытался было с нею потягаться — лишился места, несмотря на то, что барин ему покровительствовал.
Прочие
власти тоже, начиная с председателей палат до последнего писца в ратуше, готовы были служить для него по службе всем, что только
от них
зависело.
— Простите, — извинился он, садясь за стол. — Я вижу в вас, безусловно, человека хорошего общества, почему-то скрывающего свое имя. И скажу вам откровенно, что вы подозреваетесь в серьезном… не скажу преступлении, но… вот у вас прокламации оказались. Вы мне очень нравитесь, но я —
власть исполнительная… Конечно, вы догадались, что все будет
зависеть от жандармского полковника…
Этот человек сам создавал цены, никого не искал и ни
от кого не
зависел; как ни заурядна была его наружность, но во всем, даже в манере держать нагайку, чувствовалось сознание силы и привычной
власти над степью.