Если бы люди достигли совершенства и стали бы целомудренны, род человеческий прекратился бы, и незачем ему было бы жить на земле, потому что люди стали бы как ангелы, которые не женятся и замуж не идут, как это сказано в евангелии. Но пока люди не достигли совершенства, они должны производить потомство, для того, чтобы потомство это, совершенствуясь, достигало того совершенства, которого должны
достигнуть люди.
Неточные совпадения
5) Души человеческие, отделенные телами друг от друга и от бога, стремятся к соединению с тем, от чего они отделены, и
достигают этого соединения с душами других
людей любовью, с богом — сознанием своей божественности. В этом всё большем и большем соединении с душами других
людей — любовью и с богом — сознанием своей божественности заключается и смысл и благо человеческой жизни.
Те, кто говорят так, забывают то, что
человеку ни в чем не дано
достигнуть совершенства.
Как же это может быть? — скажут на это. — Держись
люди полного целомудрия, уничтожится род человеческий. Но, говоря так,
люди забывают то, что указание совершенства, к которому должно стремиться, не означает того, что
человек должен
достигнуть полного совершенства.
Человеку ни в чем не дано
достигнуть полного совершенства. Назначение
человека в приближении к совершенству.
Закон равенства
людей заключает в себе все нравственные законы; это — точка, которой эти законы не могут
достичь, но к которой все они приближаются.
По этому учению выходит то, что
люди могут без усилия
достигнуть плодов усилия, точно так же как по церковному учению молитвой о своем совершенствовании, верой в искупление грехов кровью Христа или в благодать, передаваемую таинствами,
люди могут без личного усилия
достигнуть праведной жизни.
Когда один
человек судится с другим, то это с тем, чтобы
достигнуть справедливости посредством силы.
Если справедливо, что все добрые
люди хотят того, чтобы прекратились те злодейства, грабежи, богатства богатых, нищета нищих, все те убийства, преступления, которые омрачают жизнь человечества, то им надо понять, что
достигнуть этого никак нельзя борьбой и возмездием.
— Какое имеем мы,
люди с ограниченными познаниями и разумом, право только потому, что это кажется нам лучшим, уничтожить тот существующий порядок вещей, посредством которого предки наши
достигли настоящей высокой степени цивилизации и всех ее благ?
Но если бы государство и
достигло своей цели, то все-таки была бы не только разница, но полная противоположность между внешней справедливостью, достигнутой государством, и тем состоянием, в котором были бы
люди, руководимые желанием справедливости.
Человек, совершающий поступки, которые сами по себе не имеют ничего нравственного, с тем чтобы привлечь к себе непосредственно благосклонного бога и посредством их
достигнуть исполнения своих желаний, находится в заблуждении о том, что можно естественными средствами
достигнуть сверхъестественных последствий.
Истинное богопочитание свободно от суеверия; когда в него проникает суеверие, то и самое богопочитание разрушается. Христос указал нам, в чем истинное богопочитание. Он учил, что из всего того, что мы делаем в своей жизни, одно есть свет и счастье
людей, это — наша любовь друг к другу; он учил, что счастья нашего мы можем
достигнуть только тогда, когда будем служить
людям, а не себе.
Люди с такими средними способностями сосредоточивают все свои силы и всё свое уменье на одном-единственном отграниченном научном поле, где они и могут поэтому
достигнуть возможно полного знания, при условии совершенного невежества во всех других областях.
Животным бог дал всё, что им нужно. Но
человеку он не дал этого, —
человек сам должен добыть всё, что ему необходимо. Высшая мудрость
человека не родилась вместе с ним; он должен трудиться, чтобы
достичь ее, и чем более его труды, тем более награда.
Если
люди хотят
достичь цели, к которой ведет Христос, надо, чтобы и они шли тем же путем.
Нельзя сказать, чтобы служение богу составляло назначение жизни. Назначение жизни
человека всегда есть и будет его благо. Но так как бог хотел дать благо
людям, то
люди,
достигая своего блага, делают то, что хочет от них бог, исполняют его волю.
Но разве на этот вопрос я, с своей стороны, не могу ответить другим вопросом: а чего же, милостивые государи, может
достигнуть человек, прогоревший дотла? человек, который не имеет ни воспоминаний, ни надежд, у которого нет ничего внутри, кроме разорения?
Неточные совпадения
Стародум. Как! А разве тот счастлив, кто счастлив один? Знай, что, как бы он знатен ни был, душа его прямого удовольствия не вкушает. Вообрази себе
человека, который бы всю свою знатность устремил на то только, чтоб ему одному было хорошо, который бы и
достиг уже до того, чтоб самому ему ничего желать не оставалось. Ведь тогда вся душа его занялась бы одним чувством, одною боязнию: рано или поздно сверзиться. Скажи ж, мой друг, счастлив ли тот, кому нечего желать, а лишь есть чего бояться?
В одной из приволжских губерний градоначальник был роста трех аршин с вершком, и что же? — прибыл в тот город малого роста ревизор, вознегодовал, повел подкопы и
достиг того, что сего, впрочем, достойного
человека предали суду.
В голове его мелькал какой-то рай, в котором живут добродетельные
люди, делают добродетельные дела и
достигают добродетельных результатов.
Хотя она бессознательно (как она действовала в это последнее время в отношении ко всем молодым мужчинам) целый вечер делала всё возможное для того, чтобы возбудить в Левине чувство любви к себе, и хотя она знала, что она
достигла этого, насколько это возможно в отношении к женатому честному
человеку и в один вечер, и хотя он очень понравился ей (несмотря на резкое различие, с точки зрения мужчин, между Вронским и Левиным, она, как женщина, видела в них то самое общее, за что и Кити полюбила и Вронского и Левина), как только он вышел из комнаты, она перестала думать о нем.
Отвечая на вопросы о том, как распорядиться с вещами и комнатами Анны Аркадьевны, он делал величайшие усилия над собой, чтоб иметь вид
человека, для которого случившееся событие не было непредвиденным и не имеет в себе ничего, выходящего из ряда обыкновенных событий, и он
достигал своей цели: никто не мог заметить в нем признаков отчаяния.