Неточные совпадения
И сказал им притчу: у одного богатого человека был хороший урожай в поле; и он рассуждал сам с собой: что мне
делать? некуда мне собрать плодов моих. И сказал: вот что
сделаю: сломаю житницы мои и построю бòльшие, и соберу туда весь хлеб мой и всё добро мое, и скажу душе моей: душа! много добра лежит у тебя на многие годы: покойся, ешь, пей, веселись. Но бог сказал ему:
безумный! в сию ночь душу твою возьмут у тебя; кому же достанется то, что ты заготовил?
Если я знаю, что гнев лишает меня истинного блага, то я не могу уже сознательно враждовать с другими людьми, не могу, как я
делал это прежде, радоваться на свой гнев, гордиться им, разжигать, оправдывать его, признавать себя важным и умным, а других людей ничтожными — потерянными и
безумными, не могу уж теперь при первом напоминании о том, что я поддаюсь гневу, не признавать себя одного виноватым и не искать примирения с теми, кто враждует со мной.
Нужно освободиться от мысли о том, что небо может исправить наши ошибки. Если вы неряшливо приготовляете какое-нибудь кушанье, то вы не рассчитываете, что провидение
сделает его вкусным; и точно так же, если вы в течение целого ряда
безумных лет ложно направляли свою жизнь, то не должны ожидать, что божественное вмешательство направит и устроит всё к лучшему.
Неточные совпадения
— Почему не телеграфировал? Так
делают только ревнивые мужья в водевилях. Ты вел себя эти месяца так, точно мы развелись, на письма не отвечал — как это понять? Такое
безумное время, я — одна…
— Ведь эта уже одряхлела, изжита, в ней есть даже что-то
безумное. Я не могу поверить, чтоб мещанская пошлость нашей жизни окончательно изуродовала женщину, хотя из нее
сделали вешалку для дорогих платьев, безделушек, стихов. Но я вижу таких женщин, которые не хотят — пойми! — не хотят любви или же разбрасывают ее, как ненужное.
— В образованных странах, — сказал с неподражаемым самодовольством магистр, — есть тюрьмы, в которые запирают
безумных, оскорбляющих то, что целый народ чтит… и прекрасно
делают.
Как большая часть живых мальчиков, воспитанных в одиночестве, я с такой искренностью и стремительностью бросался каждому на шею, с такой
безумной неосторожностью
делал пропаганду и так откровенно сам всех любил, что не мог не вызвать горячий ответ со стороны аудитории, состоящей из юношей почти одного возраста (мне был тогда семнадцатый год).
— Ничего, ничего, — с живостью подхватила она, — я знаю, я не вправе ничего требовать; я не
безумная, поверьте; я не надеюсь, я не смею надеяться на ваше прощение; я только осмеливаюсь просить вас, чтобы вы приказали мне, что мне
делать, где мне жить? Я, как рабыня, исполню ваше приказание, какое бы оно ни было.