Учение это в том, чтобы любить бога, как
высшее добро и истину, и ближнего, как самого себя, и делать другим, что хочешь, чтобы тебе делали.
Неточные совпадения
Но вижу в этом только то, что люди, большинство их, к сожалению, несмотря на то, что закон их
высшей человеческой природы открыт им, всё еще продолжая жить по закону животной природы, этим лишают себя самого действительного средства самозащиты: воздаяния
добром за зло, которым они могли бы пользоваться, если бы следовали не животному закону насилия, а человеческому закону любви.
Тот, кто обожает
высшего, у того гордость исчезает из сердца так же, как свет костра при свете солнца. Тот, чье сердце чисто и в ком нет гордости, кто кроток, постоянен и прост, кто смотрит на всякое существо, как на своего друга, и любит каждую душу, как свою, кто одинаково обращается с каждым с нежностью и любовью, кто желает творить
добро и оставил тщеславие, — в сердце того человека живет владыка жизни.
Всякое сравнение себя с другими для оправдания себя есть соблазн, препятствующий и
доброй жизни и главному ее делу — совершенствованию. Сравнивай себя только с
высшим совершенством, а не с людьми, которые могут быть ниже тебя.
Но те, которые являются орудием обнаружения неотвратимых последствий греха, кто ввергает в огонь зло и карает преступление, совсем не являются носителями
высшего добра и сплошь и рядом сами являются такими же грешными, злыми и преступными.
«Жизнь» может стать для нас символом высшей ценности,
высшего добра, но и сама ценность, само добро есть символ подлинного бытия, и само бытие есть лишь символ последней тайны.
Неточные совпадения
Неразменный рубль — это есть сила, которая может служить истине и добродетели, на пользу людям, в чем для человека с
добрым сердцем и ясным умом заключается самое
высшее удовольствие.
Это влечение к всякой видимой красоте, всего более к красоте женщины, как лучшего создания природы, обличает
высшие человеческие инстинкты, влечение и к другой красоте, невидимой, к идеалам
добра, изящества души, к красоте жизни!
О, мы тогда все кипели ревностью делать
добро, служить гражданским целям,
высшей идее; осуждали чины, родовые права наши, деревни и даже ломбард, по крайней мере некоторые из нас…
Он — я его изучил, — он мрачный, мнительный, может быть, он очень
добрый, пусть его, но зато в
высшей степени склонный прежде всего во всем видеть злое (в этом, впрочем, совершенно как я!).
Простые люди эти видели в ней больше, чем
добрую, ласковую барышню, они в ней угадали что-то
высшее, перед чем они склонялись, они веровали в нее.