И когда человек ясно поймет это, он поймет и то, что дух, который живет в нем, живет не в нем одном, но во всех людях,
во всем мире, что дух этот есть дух божий. И, поняв это, человек перестает приписывать значение своей телесной жизни, а переносит цель свою в единение с духом божиим, с тем, что вечно.
Те, которые утверждают, что здешний мир юдоль плача, место испытания и т. п., а тот мир есть мир блаженства, как будто утверждают, что весь бесконечный мир божий прекрасен, или
во всем мире божием жизнь прекрасна, кроме как только в одном месте и времени, а именно в том, в котором мы живем теперь. Странная была бы случайность. Разве это не очевидное непонимание смысла и назначения своей жизни?
Неточные совпадения
1) Для того, чтобы человеку хорошо прожить свою жизнь, ему надо знать, что он должен и чего не должен делать. Для того, чтобы знать это, ему надо понимать, что такое он сам и тот
мир, среди которого он живет. Об этом учили
во все времена самые мудрые и добрые люди
всех народов. Учения эти
все в самом главном сходятся между собою, сходятся и с тем, что говорят каждому человеку его разум и совесть. Учение это такое...
Что такое этот
мир без конца
во все стороны, ни про начало, ни про конец которого я ничего не знаю, и что такое моя жизнь в этом бесконечном
мире и как мне прожить ее?
Миру во все стороны нет конца и не может быть: как бы ни было что-нибудь далеко, за самым далеким есть еще более далекое. То же и
во времени: нет
миру ни начала, ни конца. За тем, что было тысячи лет назад, были еще тысячи и тысячи лет без конца. И потому ясно, что человеку никак нельзя понять, что такое вещественный
мир теперь и что такое он был и что будет.
Ничто-то ничто, да только ничто это понимает себя и свое место в
мире. А если оно понимает, то понимание-то это не ничто, а что-то такое, что важнее
всего этого бесконечного
мира, потому что без этого понимания
во мне и других подобных мне существах не было бы и
всего того, что я называю этим бесконечным
миром.
Если человек не видит в каждом ближнем тот же дух, который соединяет его со
всеми людьми
мира, он живет, как
во сне. Только тот проснулся и живет по-настоящему, кто
во всяком ближнем видит и себя и бога.
Но как только человек подумает об этом поглубже или узнает о том, что думали об этом мудрые люди
мира, он узнает, что это что-то, от чего люди чувствуют себя отделенными, не есть тот вещественный
мир, который тянется
во все стороны без конца по месту, а также и без конца по времени, а есть что-то другое.
Если человек поглубже подумает об этом и узнает, что думали об этом же мудрые люди
мира, он поймет, что вещественный
мир, который никогда не начался и никогда не кончится и которому нет и не может быть предела
во все стороны, не есть что-либо действительное, а есть только наша мечта, и что поэтому-то что-то, от чего мы чувствуем себя отделенными, есть нечто, не имеющее ни начала, ни конца ни по времени, ни по месту, а есть нечто невещественное, духовное.
Во все времена, у
всех народов была вера в то, что какая-то невидимая сила держит
мир.
Можно не думать о том, что такое
весь мир без конца
во все стороны и что такое моя душа, которая знает сама себя; но если только подумать об этом, то нельзя не признать того, что мы называем богом.
По учению
мира, властители управляют народами и, чтобы управлять ими, заставляют одних людей убивать, казнить, наказывать других людей, заставляют их клясться в том, что они
во всем будут исполнять волю начальствующих, заставляют их воевать с другими народами.
Нам только кажется, что есть время. Его нет. Время — это только приспособление, посредством которого мы постепенно видим то, что действительно есть и что всегда одно. Глаз не видит шара
всего сразу, хотя шар существует
весь сразу. Для того, чтобы глаз видел шар, нужно, чтобы шар вертелся перед глазом, который смотрит на него. Так и
мир развертывается, или как будто развертывается перед глазами людей
во времени.
Все различия наших положений в
мире ничто в сравнении с властью человека над самим собою. Если человек упал в море, то совершенно
всё равно, откуда он упал в море и какое это море, — Черное, Средиземное море или океан, — важно только то, умеет ли этот человек плавать или нет. Сила не
во внешних условиях, а в умении владеть собой.
Уныние есть такое состояние души, при котором человек не видит смысла ни в своей, ни
во всей жизни
мира. Избавление от него есть только одно: вызвать в себе лучшие мысли свои или других людей, которые были тобою сознаны и которые объясняли тебе смысл твоей жизни. Вызывание таких мыслей совершается повторением тех высших истин, которые знаешь и можешь высказать сам себе — молитвой.
Для человека телесная жизнь — не
вся жизнь, но только необходимое условие истинной жизни, состоящей
во всё большем и большем единении с духовным началом
мира.
Неточные совпадения
Необыкновенно было то, что его
все не только любили, но и
все прежде несимпатичные, холодные, равнодушные люди восхищаясь им, покорялись ему
во всем, нежно и деликатно обходились с его чувством и разделяли его убеждение, что он был счастливейшим в
мире человеком, потому что невеста его была верх совершенства.
Во всех отношениях приятная дама вспомнила, что выкройка для модного платья еще не находится в ее руках, а просто приятная дама смекнула, что она еще не успела выведать никаких подробностей насчет открытия, сделанного ее искреннею приятельницею, и потому
мир последовал очень скоро.
Сначала он принялся угождать
во всяких незаметных мелочах: рассмотрел внимательно чинку перьев, какими писал он, и, приготовивши несколько по образцу их, клал ему всякий раз их под руку; сдувал и сметал со стола его песок и табак; завел новую тряпку для его чернильницы; отыскал где-то его шапку, прескверную шапку, какая когда-либо существовала в
мире, и всякий раз клал ее возле него за минуту до окончания присутствия; чистил ему спину, если тот запачкал ее мелом у стены, — но
все это осталось решительно без всякого замечания, так, как будто ничего этого не было и делано.
— Этому вопросу нет места, Иван. Это — неизбежное столкновение двух привычек мыслить о
мире. Привычки эти издревле с нами и совершенно непримиримы, они всегда будут разделять людей на идеалистов и материалистов. Кто прав? Материализм — проще, практичнее и оптимистичней, идеализм — красив, но бесплоден. Он — аристократичен, требовательней к человеку.
Во всех системах мышления о
мире скрыты, более или менее искусно, элементы пессимизма; в идеализме их больше, чем в системе, противостоящей ему.
—
Все ждут: будет революция. Не могу понять — что же это будет? Наш полковой священник говорит, что революция — от бессилия жить, а бессилие — от безбожия. Он очень строгой жизни и постригается в монахи.
Мир во власти дьявола, говорит он.