Неточные совпадения
Так что бог есть та сущность жизни, которую человек сознает в себе и познает во всем мире как
желание блага и осуществление его.
Нет ничего важнее внутренней работы в одиночестве с богом. Работа эта в том, чтобы останавливать себя в
желании блага своей животной личности, напоминать себе бессмысленность телесной жизни. Только когда один с собой с богом, и можно делать это. Когда с людьми, тогда уже поздно. Когда с людьми, то поступишь хорошо только тогда, когда заготовил способность самоотречения в уединении, в обществе с богом.
Если смерть есть полное уничтожение сознания и подобна глубокому сну без сновидений, то смерть — несомненное
благо, потому что пускай каждый вспомнит проведенную им ночь в таком сне без сновидений и пусть сравнит с этой ночью те другие ночи и дни со всеми их страхами, тревогами и неудовлетворенными
желаниями, которые он испытывал и наяву и в сновидениях, и я уверен, что всякий не много найдет дней и ночей счастливее ночи без сновидений.
Быть счастливым, иметь жизнь вечную, быть в боге, быть спасенным — всё это одно и то же: это — решение задачи жизни. И
благо это растет, человек чувствует всё более сильное и глубокое овладевание небесной радостью. И
благу этому нет границ, потому что
благо это есть свобода, всемогущество, полное удовлетворение всех
желаний.
Мы не знаем и не можем знать, для чего мы живем. И потому нельзя бы было нам знать, что нам делать и чего не делать, если бы у нас не было
желания блага. Это
желание верно указывает нам, что нам делать, если только мы понимаем свою жизнь не как животное, а как душу в теле. И это самое
благо, какого желает наша душа, и дано нам в любви.
Неточные совпадения
Но в глубине своей души, чем старше он становился и чем ближе узнавал своего брата, тем чаще и чаще ему приходило в голову, что эта способность деятельности для общего
блага, которой он чувствовал себя совершенно лишенным, может быть и не есть качество, а, напротив, недостаток чего-то — не недостаток добрых, честных, благородных
желаний и вкусов, но недостаток силы жизни, того, что называют сердцем, того стремления, которое заставляет человека из всех бесчисленных представляющихся путей жизни выбрать один и желать этого одного.
— Истина буддизма в аксиоме: всякое существование есть страдание, но в страдание оно обращается благодаря
желанию. Непрерывный рост страданий благодаря росту
желаний и, наконец, смерть — убеждают человека в иллюзорности его стремления достигнуть личного
блага.
Зато поэты задели его за живое: он стал юношей, как все. И для него настал счастливый, никому не изменяющий, всем улыбающийся момент жизни, расцветания сил, надежд на бытие,
желания блага, доблести, деятельности, эпоха сильного биения сердца, пульса, трепета, восторженных речей и сладких слез. Ум и сердце просветлели: он стряхнул дремоту, душа запросила деятельности.
— Да стой, стой, — смеялся Иван, — как ты разгорячился. Фантазия, говоришь ты, пусть! Конечно, фантазия. Но позволь, однако: неужели ты в самом деле думаешь, что все это католическое движение последних веков есть и в самом деле одно лишь
желание власти для одних только грязных
благ? Уж не отец ли Паисий так тебя учит?
— «Отец святой, это не утешение! — восклицает отчаянный, — я был бы, напротив, в восторге всю жизнь каждый день оставаться с носом, только бы он был у меня на надлежащем месте!» — «Сын мой, — вздыхает патер, — всех
благ нельзя требовать разом, и это уже ропот на Провидение, которое даже и тут не забыло вас; ибо если вы вопиете, как возопили сейчас, что с радостью готовы бы всю жизнь оставаться с носом, то и тут уже косвенно исполнено
желание ваше: ибо, потеряв нос, вы тем самым все же как бы остались с носом…»