Неточные совпадения
Старый
повар (слезает с печи, дрожит и ногами и
руками). Лукерья! Говорю, дай рюмочку.
Три мужика, кухарка, старый
повар (на печке). Входят Сахатов и Василий Леонидыч. У Сахатова в
руках ложка чайная.
Тишина, вздохи. Потом слышпы топот шагов, шум голосов, двери растворяются настежь, и стремительно вваливаются: Гросман с завязанными глазами, держащий за
руку Сахатова, профессор и доктор, толстая барыня и Леонид Федорович, Бетси и Петрищев, Василий Леонидыч и Марья Константиновна, барыня и баронесса, Федор Иваны и и Таня. Три мужика, кухарка и старый
повар (невидим). Мужики вскакивают. Гросман входит быстрыми шагами, потом останавливается.
Смурый расшвырял зрителей, разнял нас и, натрепав уши сначала мне, схватил за ухо солдата. Когда публика увидала, как этот маленький человек трясет головой и танцует под
рукою повара, она неистово заорала, засвистала, затопала ногами, раскалываясь от хохота.
Варя прибежала к хозяйке в страшном перепуге. Дениза Яковлевна вскочила и хотела посылать за полицейскими. Пирожков насилу удержал ее. Он же должен был призвать дворника; но дворник держал
руку повара; через него и домовый приказчик подружился с поваром.
Не забыт был и любезный сердцу графа Григория Григорьевича простой или, как тогда называли, «подлый» народ. На дворе графа были устроены громадные навесы и под ними столы со скамейками, куда народ пускался поочередно, сохраняя образцовый порядок, что было одним из первых условий дарового, сытного угощения, иначе нарушителя ожидало другого рода угощение — тоже даровое и тоже сытное, но только на графской конюшне и не из
рук повара, а от руки кучера.
Неточные совпадения
Видно, что
повар руководствовался более каким-то вдохновеньем и клал первое, что попадалось под
руку: стоял ли возле него перец — он сыпал перец, капуста ли попалась — совал капусту, пичкал молоко, ветчину, горох — словом, катай-валяй, было бы горячо, а вкус какой-нибудь, верно, выдет.
Лампа, плохо освещая просторную кухню, искажала формы вещей: медная посуда на полках приобрела сходство с оружием, а белая масса плиты — точно намогильный памятник. В мутном пузыре света старики сидели так, что их разделял только угол стола. Ногти у медника были зеленоватые, да и весь он казался насквозь пропитанным окисью меди.
Повар, в пальто, застегнутом до подбородка, сидел не по-стариковски прямо и гордо; напялив шапку на колено, он прижимал ее
рукой, а другою дергал свои реденькие усы.
Самгин пошел домой, — хотелось есть до колик в желудке. В кухне на столе горела дешевая, жестяная лампа, у стола сидел медник, против него —
повар, на полу у печи кто-то спал, в комнате Анфимьевны звучали сдержанно два или три голоса. Медник говорил быстрой скороговоркой, сердито, двигая
руками по столу:
Из кухни величественно вышла Анфимьевна, рукава кофты ее были засучены, толстой, как нога,
рукой она взяла
повара за плечо и отклеила его от стены, точно афишу.
— Пращев исповедовался, причастился, сделал все распоряжения, а утром к его ногам бросилась жена
повара, его крепостная, за нею гнался [
повар] с ножом в
руках. Он вонзил нож не в жену, а в живот Пращева, от чего тот немедленно скончался.