Варя прибежала к хозяйке в страшном перепуге. Дениза Яковлевна вскочила и хотела посылать за полицейскими. Пирожков насилу удержал ее. Он же должен был призвать дворника; но дворник держал
руку повара; через него и домовый приказчик подружился с поваром.
Смурый расшвырял зрителей, разнял нас и, натрепав уши сначала мне, схватил за ухо солдата. Когда публика увидала, как этот маленький человек трясет головой и танцует под
рукою повара, она неистово заорала, засвистала, затопала ногами, раскалываясь от хохота.
Не забыт был и любезный сердцу графа Григория Григорьевича простой или, как тогда называли, «подлый» народ. На дворе графа были устроены громадные навесы и под ними столы со скамейками, куда народ пускался поочередно, сохраняя образцовый порядок, что было одним из первых условий дарового, сытного угощения, иначе нарушителя ожидало другого рода угощение — тоже даровое и тоже сытное, но только на графской конюшне и не из
рук повара, а от руки кучера.
Неточные совпадения
Видно, что
повар руководствовался более каким-то вдохновеньем и клал первое, что попадалось под
руку: стоял ли возле него перец — он сыпал перец, капуста ли попалась — совал капусту, пичкал молоко, ветчину, горох — словом, катай-валяй, было бы горячо, а вкус какой-нибудь, верно, выдет.
Лампа, плохо освещая просторную кухню, искажала формы вещей: медная посуда на полках приобрела сходство с оружием, а белая масса плиты — точно намогильный памятник. В мутном пузыре света старики сидели так, что их разделял только угол стола. Ногти у медника были зеленоватые, да и весь он казался насквозь пропитанным окисью меди.
Повар, в пальто, застегнутом до подбородка, сидел не по-стариковски прямо и гордо; напялив шапку на колено, он прижимал ее
рукой, а другою дергал свои реденькие усы.
Самгин пошел домой, — хотелось есть до колик в желудке. В кухне на столе горела дешевая, жестяная лампа, у стола сидел медник, против него —
повар, на полу у печи кто-то спал, в комнате Анфимьевны звучали сдержанно два или три голоса. Медник говорил быстрой скороговоркой, сердито, двигая
руками по столу:
Из кухни величественно вышла Анфимьевна, рукава кофты ее были засучены, толстой, как нога,
рукой она взяла
повара за плечо и отклеила его от стены, точно афишу.
— Пращев исповедовался, причастился, сделал все распоряжения, а утром к его ногам бросилась жена
повара, его крепостная, за нею гнался [
повар] с ножом в
руках. Он вонзил нож не в жену, а в живот Пращева, от чего тот немедленно скончался.