Неточные совпадения
Володя взял меня за руку и
хотел оттащить от стола; но я уже
был раздражен до последней степени: схватил стол за ножку и опрокинул его. «Так вот же тебе!» — и все фарфоровые и хрустальные украшения с дребезгом полетели на пол.
Иногда, притаившись за дверью, я с тяжелым чувством зависти и ревности слушал возню, которая поднималась в девичьей, и мне приходило в голову: каково бы
было мое положение, ежели бы я пришел на верх и, так же как Володя,
захотел бы поцеловать Машу? что бы я сказал с своим широким носом и торчавшими вихрами, когда бы она спросила у меня, чего мне нужно?
— Прекрасно, мой милый; вы, кажется, знаете, что я всегда совершенно здорова, — отвечала бабушка таким тоном, как будто вопрос папа
был самый неуместный и оскорбительный вопрос. — Что ж,
хотите вы мне дать чистый платок? — продолжала она, обращаясь к Гаше.
— Это не резон; он всегда должен
быть здесь. Дети не мои, а ваши, и я не имею права советовать вам, потому что вы умнее меня, — продолжала бабушка, — но, кажется, пора бы для них нанять гувернера, а не дядьку, немецкого мужика. Да, глупого мужика, который их ничему научить не может, кроме дурным манерам и тирольским песням. Очень нужно, я вас спрашиваю, детям уметь
петь тирольские песни. Впрочем, теперь некому об этом подумать, и вы можете делать, как
хотите.
— Папенька! — я сказал, — не говорите так, что «у вас
был один сын, и вы с тем должны расстаться», у меня сердце
хочет выпрыгнуть, когда я этого слышу. Брат Johann не
будет служить — я
буду Soldat!.. Карл здесь никому не нужен, и Карл
будет Soldat.
«Тогда
было страшное время, Николенька, — продолжал Карл Иваныч, — тогда
был Наполеон. Он
хотел завоевать Германию, и мы защищали свое отечество до последней капли крови! und wir verteidigten unser Vaterland bis auf den letzten Tropfen Blut!
Он
был добрый человек. Я купил ведро водки, и когда Soldat
были пьяны, я надел сапоги, старый шинель и потихоньку вышел за дверь. Я пошел на вал и
хотел прыгнуть, но там
была вода, и я не
хотел спортить последнее платье: я пошел в ворота.
Я полтора года жил на канатной фабрике, и мой хозяин так полюбил меня, что не
хотел пустить. И мне
было хорошо. Я
был тогда красивый мужчина, я
был молодой, высокий рост, голубые глаза, римский нос… и Madam L… (я не могу сказать ее имени), жена моего хозяина,
была молоденькая, хорошенькая дама. И она полюбила меня.
Он понимал, что меня нужно
было спасти
хотя на нынешний день. Пускай накажут, только бы не нынче, когда у нас гости.
Под влиянием этого чувства я как можно скорее
хотел закрыть портфель, но мне, видно, суждено
было испытать всевозможные несчастия в этот достопамятный день: вложив ключик в замочную скважину, я повернул его не в ту сторону; воображая, что замок заперт, я вынул ключ, и — о ужас! — у меня в руках
была только головка ключика.
Он скажет: „Что ж делать, мой друг, рано или поздно ты узнал бы это, — ты не мой сын, но я усыновил тебя, и ежели ты
будешь достоин моей любви, то я никогда не оставлю тебя“; и я скажу ему: „Папа,
хотя я не имею права называть тебя этим именем, но я теперь произношу его в последний раз, я всегда любил тебя и
буду любить, никогда не забуду, что ты мой благодетель, но не могу больше оставаться в твоем доме.
Карл Иваныч бранил и наказывал нас всегда хладнокровно, видно
было, что он считал это
хотя необходимою, но неприятною обязанностью.
Да и в самом деле, какая же может
быть вечность с одной стороны, мы, верно, существовали прежде этой жизни,
хотя и потеряли о том воспоминание.
Как-то раз, во время масленицы, Нехлюдов
был так занят разными удовольствиями, что
хотя несколько раз на день заезжал к нам, но ни разу не поговорил со мной, и меня это так оскорбило, что снова он мне показался гордым и неприятным человеком. Я ждал только случая, чтобы показать ему, что нисколько не дорожу его обществом и не имею к нему никакой особенной привязанности.
— Нет, — отвечал я, несмотря на то, что
хотел сказать, что у меня действительно
есть дело.
Неточные совпадения
Анна Андреевна. Ему всё бы только рыбки! Я не иначе
хочу, чтоб наш дом
был первый в столице и чтоб у меня в комнате такое
было амбре, чтоб нельзя
было войти и нужно бы только этак зажмурить глаза. (Зажмуривает глаза и нюхает.)Ах, как хорошо!
Хлестаков. Да вот тогда вы дали двести, то
есть не двести, а четыреста, — я не
хочу воспользоваться вашею ошибкою; — так, пожалуй, и теперь столько же, чтобы уже ровно
было восемьсот.
Городничий (в сторону).О, тонкая штука! Эк куда метнул! какого туману напустил! разбери кто
хочет! Не знаешь, с которой стороны и приняться. Ну, да уж попробовать не куды пошло! Что
будет, то
будет, попробовать на авось. (Вслух.)Если вы точно имеете нужду в деньгах или в чем другом, то я готов служить сию минуту. Моя обязанность помогать проезжающим.
Наскучило идти — берешь извозчика и сидишь себе как барин, а не
хочешь заплатить ему — изволь: у каждого дома
есть сквозные ворота, и ты так шмыгнешь, что тебя никакой дьявол не сыщет.
Анна Андреевна. Цветное!.. Право, говоришь — лишь бы только наперекор. Оно тебе
будет гораздо лучше, потому что я
хочу надеть палевое; я очень люблю палевое.