Цитаты со словом «выпивши»
Редко провел я несколько дней — не скажу весело: мне еще как-то совестно
было предаваться веселью, — но так приятно, хорошо, как четыре дня нашего путешествия.
У меня перед глазами не
было ни затворенной двери комнаты матушки, мимо которой я не мог проходить без содрогания, ни закрытого рояля, к которому не только не подходили, но на который и смотрели с какою-то боязнью, ни траурных одежд (на всех нас были простые дорожные платья), ни всех тех вещей, которые, живо напоминая мне невозвратимую потерю, заставляли меня остерегаться каждого проявления жизни из страха оскорбить как-нибудь ее память.
За перегородкой, где спала Мими с девочками и из-за которой мы переговаривались вечером, слышно движенье. Маша с различными предметами, которые она платьем старается скрыть от нашего любопытства, чаще и чаще пробегает мимо нас, наконец отворяется дверь и нас зовут
пить чай.
Но каждый раз в бричке мы находим гору вместо сидения, так что никак не можем понять, как все это
было уложено накануне и как теперь мы будем сидеть; особенно один ореховый чайный ящик с треугольной крышкой, который отдают к нам в бричку и ставят под меня, приводит меня в сильнейшее негодование.
Две секунды, и лица, на расстоянии двух аршин, приветливо, любопытно смотревшие на нас, уже промелькнули, и как-то странно кажется, что эти лица не имеют со мной ничего общего и что их никогда, может
быть, не увидишь больше.
Лицо и поза его выражают так много ленивого, беспечного довольства, что мне кажется, верх счастия
быть ямщиком, ездить обратным и петь грустные песни.
Кто живет в этом доме?
есть ли в нем дети, отец, мать, учитель?
— Дьячка нельзя налево впрягать, — говорит Филипп, не обращая внимания на мое последнее замечание, — не такая лошадь, чтоб его на левую пристяжку запрягать. Налево уж нужно такую лошадь, чтоб, одно слово,
была лошадь, а это не такая лошадь.
Но вот и деревня, в которой мы
будем обедать и отдыхать.
Солнце склонялось к западу и косыми жаркими лучами невыносимо жгло мне шею и щеки; невозможно
было дотронуться до раскаленных краев брички; густая пыль поднималась по дороге и наполняла воздух.
Не
было ни малейшего ветерка, который бы относил ее.
Все мое внимание
было обращено на верстовые столбы, которые я замечал издалека, и на облака, прежде рассыпанные по небосклону, которые, приняв зловещие черные тени, теперь собирались в одну большую, мрачную тучу.
Не могу выразить чувства холодного ужаса, охватившего мою душу в эту минуту. Дрожь пробегала по моим волосам, а глаза с бессмыслием страха
были устремлены на нищего…
Косой дождь, гонимый сильным ветром, лил как из ведра; с фризовой спины Василья текли потоки в лужу мутной воды, образовавшуюся на фартуке. Сначала сбитая катышками пыль превратилась в жидкую грязь, которую месили колеса, толчки стали меньше, и по глинистым колеям потекли мутные ручьи. Молния светила шире и бледнее, и раскаты грома уже
были не так поразительны за равномерным шумом дождя.
Но вот дождь становится мельче; туча начинает разделяться на волнистые облака, светлеть в том месте, в котором должно
быть солнце, и сквозь серовато-белые края тучи чуть виднеется клочок ясной лазури.
— Папа говорил вам, что мы
будем жить у бабушки?
— Разумеется; мы
будем жить на верху в одной половине; вы в другой половине; а папа во флигеле; а обедать будем все вместе, внизу у бабушки.
— Не-ет! Это только так кажется сначала. Она важная, но совсем не сердитая; напротив, очень добрая, веселая. Коли бы ты видела, какой бал
был в ее именины!
— Все-таки я боюсь ее; да, впрочем, бог знает,
будем ли мы…
— Так ты говорил, какой
был бал у бабушки.
— Да вот жалко, что вас не
было; гостей было пропасть, человек тысяча, музыка, генералы, и я танцевал… Катенька! — сказал я вдруг, останавливаясь в середине своего описания, — ты не слушаешь?
— Не всегда же веселой
быть.
— Нет, ты уж не такая, как прежде, — продолжал я, — прежде видно
было, что ты во всем с нами заодно, что ты нас считаешь как родными и любишь так же, как и мы тебя, а теперь ты стала такая серьезная, удаляешься от нас…
Я помню, что раз, поссорившись с Любочкой, которая назвала ее глупой девочкой, она отвечала: не всем же умным
быть, надо и глупым быть; но меня не удовлетворил ответ, что надо же и перемениться когда-нибудь, и я продолжал допрашивать...
— Ведь не всегда же мы
будем жить вместе, — отвечала Катенька, слегка краснея и пристально вглядываясь в спину Филиппа. — Маменька могла жить у покойницы вашей маменьки, которая была ее другом; а с графиней, которая, говорят, такая сердитая, еще, бог знает, сойдутся ли они? Кроме того, все-таки когда-нибудь да мы разойдемся: вы богаты — у вас есть Петровское, а мы бедные — у маменьки ничего нет.
Бедными, по моим тогдашним понятиям, могли
быть только нищие и мужики, и это понятие бедности я никак не мог соединить в своем воображении с грациозной, хорошенькой Катей.
Мне казалось, что Мими и Катенька ежели всегда жили, то всегда и
будут жить с нами и делить все поровну.
«Что ж такое, что мы богаты, а они бедны? — думал я, — и каким образом из этого вытекает необходимость разлуки? Отчего ж нам не разделить поровну того, что имеем?» Но я понимал, что с Катенькой не годится говорить об этом, и какой-то практический инстинкт, в противность этим логическим размышлениям, уже говорил мне, что она права и что неуместно бы
было объяснять ей свою мысль.
— Неужели точно ты уедешь от нас? — сказал я, — как же это мы
будем жить врозь?
— В актрисы пойдешь… вот глупости! — подхватил я, зная, что
быть актрисой было всегда любимой мечтой ее.
— Нет, это я говорила, когда
была маленькой…
— Пойду в монастырь и
буду там жить, буду ходить в черненьком платьице, в бархатной шапочке.
Мне в первый раз пришла в голову ясная мысль о том, что не мы одни, то
есть наше семейство, живем на свете, что не все интересы вертятся около нас, а что существует другая жизнь людей, ничего не имеющих общего с нами, не заботящихся о нас и даже не имеющих понятия о нашем существовании. Без сомнения, я и прежде знал все это; но знал не так, как я это узнал теперь, не сознавал, не чувствовал.
Разговор с Катенькой, сильно тронувший меня и заставивший задуматься над ее будущим положением,
был для меня этим путем.
При первом свидании с бабушкой, когда я увидал ее худое, морщинистое лицо и потухшие глаза, чувство подобострастного уважения и страха, которые я к ней испытывал, заменились состраданием; а когда она, припав лицом к голове Любочки, зарыдала так, как будто перед ее глазами
был труп ее любимой дочери, даже чувством любви заменилось во мне сострадание.
Мне
было неловко видеть ее печаль при свидании с нами; я сознавал, что мы сами по себе ничто в ее глазах, что мы ей дороги только как воспоминание, я чувствовал, что в каждом поцелуе, которыми она покрывала мои щеки, выражалась одна мысль: ее нет, она умерла, я не увижу ее больше!
Между девочками и нами тоже появилась какая-то невидимая преграда; у них и у нас
были уже свои секреты; как будто они гордились перед нами своими юбками, которые становились длиннее, а мы своими панталонами со штрипками. Мими же в первое воскресенье вышла к обеду в таком пышном платье и с такими лентами на голове, что уж сейчас видно было, что мы не в деревне и теперь все пойдет иначе.
Я
был только годом и несколькими месяцами моложе Володи; мы росли, учились и играли всегда вместе.
Такое убеждение, может
быть, и ложное, внушало мне самолюбие, страдавшее при каждом столкновении с ним.
Кто не замечал тех таинственных бессловесных отношений, проявляющихся в незаметной улыбке, движении или взгляде между людьми, живущими постоянно вместе: братьями, друзьями, мужем и женой, господином и слугой, в особенности когда люди эти не во всем откровенны между собой. Сколько недосказанных желаний, мыслей и страха —
быть понятым — выражается в одном случайном взгляде, когда робко и нерешительно встречаются ваши глаза!
Но, может
быть, меня обманывала в этом отношении моя излишняя восприимчивость и склонность к анализу; может быть, Володя совсем и не чувствовал того же, что я. Он был пылок, откровенен и непостоянен в своих увлечениях. Увлекаясь самыми разнородными предметами, он предавался им всей душой.
Я невольно увлекался его страстями; но
был слишком горд, чтобы идти по его следам, и слишком молод и несамостоятелен, чтобы избрать новую дорогу.
Володя взял меня за руку и хотел оттащить от стола; но я уже
был раздражен до последней степени: схватил стол за ножку и опрокинул его. «Так вот же тебе!» — и все фарфоровые и хрустальные украшения с дребезгом полетели на пол.
Как только учитель кончал класс, я выходил из комнаты: мне страшно, неловко и совестно
было оставаться одному с братом.
Но ни одна из перемен, происшедших в моем взгляде на вещи, не
была так поразительна для самого меня, как та, вследствие которой в одной из наших горничных я перестал видеть слугу женского пола, а стал видеть женщину, от которой могли зависеть, в некоторой степени, мое спокойствие и счастие.
Маше
было лет двадцать пять, когда мне было четырнадцать; она была очень хороша; но я боюсь описывать ее, боюсь, чтобы воображение снова не представило мне обворожительный и обманчивый образ, составившийся в нем во время моей страсти.
Чтобы не ошибиться, скажу только, что она
была необыкновенно бела, роскошно развита и была женщина; а мне было четырнадцать лет.
Кто-то в башмаках шел вверх по другому повороту лестницы. Разумеется, мне захотелось знать, кто это, но вдруг шум шагов замолк, и я услышал голос Маши: «Ну вас, что вы балуетесь, а как Мария Ивановна придет — разве хорошо
будет?»
Цитаты из русской классики со словом «выпивши»
— Постой, не перебивай, ваше высокоблагородие. Роспили мы эту водку, вот он, Андрюха то есть, еще взял перцовки сороковку. По стакану налил себе и мне. Мы по стакану вместе с ним и
выпили. Ну, вот тут пошли весь народ домой из кабака, и мы с ним сзади пошли тоже. Меня переломило верхом-то ехать, я слез и сел тут на бережку. Я песни пел да шутил. Разговору не было худого. Потом этого встали и пошли.
— Господин почтенный, едем мы с честного пирка, со свадебки; нашего молодца, значит, женили; как есть уложили: ребята у нас все молодые, головы удалые —
выпито было много, а опохмелиться нечем; то не будет ли ваша такая милость, не пожалуете ли нам деньжонок самую чуточку, — так, чтобы по косушке на брата?
Выпили бы мы за ваше здоровье, помянули бы ваше степенство; а не будет вашей к нам милости — ну, просим не осерчать!
— Перш усего
выпьем чарочку за шинкарочку, — балагурил у кабацкой стойки старый Коваль, как ни в чем не бывало. — Ну, Дуня, давай нам трохи горилки, щоб вороги мовчалы и сусиди не зналы… Так я говорю, Терешка? Отто ведмедица!.. отто проклятуща!..
—
Выпьем — пустяки! Я сам сколько раз зарок давал, да, видно, это не нашего ума дело. Водка для нашего брата пользительна, от нее мокроту гонит. И сколько ей одних названий: и соколик, и пташечка, и канареечка, и маленькая, и на дорожку, и с дорожки, и посошок, и сиволдай, и сиводрало… Стало быть, разлюбезное дело эта рюмочка, коли всякий ее по-своему приголубливает!
«Что ты, — говорит, — жалуешься все, что
выпить тебе не на что; свали мешок в кабак, целовальник сколько за него даст тебе водки!» Я, однако же, на первых-то порах только обругал его за это.
Ассоциации к слову «выпить»
Синонимы к слову «выпивши»
Предложения со словом «выпивши»
- Папа забыл поздороваться, схватил из её рук чашку и залпом выпил чай.
- Он беспомощно повернулся и выпил ещё стакан скверного хереса, которым угощал его добрейший викарий.
- Д я д я. Они ещё не насытились. Пусть ещё выпьют чай и возьмут хлеб с сыром.
- (все предложения)
Сочетаемость слова «выпить»
Афоризмы русских писателей со словом «выпить»
- Хотеть, чтоб нас хвалил весь свет,
Не то же ли, что выпить море?
- Когда хочется пить, то кажется, что выпьешь целое море — это вера; а когда станешь пить, то выпьешь всего стакана два — это наука.
- Бывает полно значенья
Простое касанье рук,
Бывает любви помраченье:
ей цену забудешь вдруг —
забудешь, что жизни дороже,
что смерти сильней она…
Пусть долго на свете я прожил,
Любовь я не выпил до дна.
- (все афоризмы русских писателей)
Дополнительно