Неточные совпадения
Не говоря о неточностях, тавтологиях, которыми наполнены все эти определения, сущность их всех одинакова, именно та, что определяется не то, что все люди одинаково бесспорно разумеют под словом «
жизнь», а какие-то процессы, сопутствующие
жизни и другим
явлениям.
Самое обычное
явление, например, в научном мире — слышать и читать рассуждения о происхождении
жизни из игры физических, механических сил.
Но мне скажут: наука и не ставит себе задачей исследования всей совокупности
жизни (включая в нее волю, желание блага и душевный мир); она только делает отвлечение от понятия
жизни тех
явлений, которые подлежат ее опытным исследованиям.
Если бы было прежде всего признано понятие
жизни в его центральном значении, в том, в котором все его понимают, и потом было бы ясно определено, что наука, сделав от этого понятия отвлечение всех сторон его, кроме одной, подлежащей внешнему наблюдению, рассматривает
явления с одной этой стороны, для которой она имеет свойственные ей методы исследования, тогда бы было прекрасно и было бы совсем другое дело: тогда и место, которое заняла бы наука, и результаты, к которым бы мы приходили на основании науки, были бы совсем другие.
Люди с таким ложным взглядом на свою науку никак не хотят признать того, что их исследованиям подлежат только некоторые стороны
жизни, но утверждают, что вся
жизнь со всеми ее
явлениями будет исследована ими путем внешнего опыта.
И вот ложное учение, подставив под понятие всей
жизни человека, известной ему в его сознании, видимую часть ее — животное существование, — начинает изучать эти видимые
явления сначала в животном человеке, потом в животных вообще, потом в растениях, потом в веществе, постоянно утверждая при этом, что изучаются не некоторые проявления, а сама
жизнь.
И закон, который мы знаем в себе, как закон нашей
жизни, есть тот же закон, по которому совершаются и все внешние
явления мира, только с тою разницею, что в себе мы знаем этот закон как то, что мы сами должны совершать, — во внешних же
явлениях как то, что совершается по этому закону без нашего участия.
Вместо того, чтобы изучать тот закон, которому, для достижения своего блага, должна быть подчинена животная личность человека, и, только познав этот закон, на основании его изучать все остальные
явления мира, ложное познание направляет свои усилия на изучение только блага и существования животной личности человека, без всякого отношения к главному предмету знания, — подчинению этой животной личности человека закону разума, для достижения блага истинной
жизни.
Другой разряд особенно распространенных в наше время рассуждений, при которых уже совершенно теряется из вида единственный предмет познания, такой: рассматривая человека, как предмет наблюдения, мы видим, говорят ученые, что он так же питается, ростет, плодится, стареется и умирает, как и всякое животное: но некоторые
явления — психические (так они называют их) — мешают точности наблюдений, представляют слишком большую сложность, и потому, чтобы лучше понять человека, будем рассматривать его
жизнь сперва в более простых проявлениях, подобных тем, которые мы видим в лишенных этой психической деятельности животных и растениях.
И они изучают в человеке то, что происходит и в мертвом веществе, и в растении, и в животном, предполагая, что уяснение законов
явлений, сопутствующих
жизни человека, может уяснить им самую
жизнь человека.
Не себя мы можем познавать из законов, управляющих животными, но животных мы познаем только из того закона, который знаем в себе. И тем менее можем познавать себя из законов своей
жизни, перенесенных на
явления вещества.
Только от этого недостатка веры и происходят те кажущиеся странными сначала
явления колебания истинной
жизни, остановки ее и раздвоения сознания.
Но стоит человеку признать свою
жизнь в стремлении к благу других, чтобы увидать в мире совсем другое: увидать рядом с случайными
явлениями борьбы существ постоянное взаимное служение друг другу этих существ, — служение, без которого немыслимо существование мира.
Ведь есть только два строго логические взгляда на
жизнь: один ложный — тот, при котором
жизнь понимается, как те видимые
явления, которые происходят в моем теле от рождения и до смерти, а другой истинный — тот, при котором
жизнь понимается как то невидимое сознание ее, которое я ношу в себе. Один взгляд ложный, другой истинный, но оба логичны, и люди могут иметь тот или другой, но ни при том, ни при другом невозможен страх смерти.
Первый ложный взгляд, понимающий
жизнь, как видимые
явления в теле от рождения и до смерти, столь же древен, как и мир.
В продолжении всей
жизни и теперь повторяется
явление сна, которое кажется нам очень простым потому, что мы все спим каждый день, но которое решительно непостижимо, если признавать то, чего нельзя не признавать, что во время сна иногда совершенно прекращается сознание.
Рассуждая на основании своего сознания, я вижу, что соединявшее все мои сознания в одно — известная восприимчивость к одному и холодность к другому, вследствие чего одно остается, другое исчезает во мне, степень моей любви к добру и ненависти к злу, — что это мое особенное отношение к миру, составляющее именно меня, особенного меня, не есть произведение какой-либо внешней причины, а есть основная причина всех остальных
явлений моей
жизни.
Но нас смущает то, что мы не видим причин и действий нашей истинной
жизни так, как видим причины и действия во внешних
явлениях: не знаем, почему один вступает в
жизнь с такими свойствами своего я, а другой с другими, почему
жизнь одного обрывается, а другого продолжается? Мы спрашиваем себя: какие были до моего существования причины того, что я родился тем, что я есмь. И что будет после моей смерти от того, что я буду так пли иначе жить? И мы жалеем о том, что не получаем ответов на эти вопросы.
Для человека, понимающего свою
жизнь как животное существование, нет и не может быть никакого объяснения, потому что для такого человека связь между страданием и заблуждением только в видимых ему
явлениях, а связь эта в предсмертных страданиях уже совершенно теряется от его умственного взора.
Ложная наука, изучая
явления, сопутствующие
жизни, и предполагая изучать самую
жизнь, этим предположением извращает понятие
жизни; и потому, чем дольше она изучает
явление, того, что она называет
жизнью, тем больше она удаляется от понятия
жизни, которое она хочет изучать.
Неточные совпадения
Поток
жизни как бы прекращает свое естественное течение и образует водоворот, который кружится на одном месте, брызжет и покрывается мутною накипью, сквозь которую невозможно различить ни ясных типических черт, ни даже сколько-нибудь обособившихся
явлений.
Ты сам цельный характер и хочешь, чтобы вся
жизнь слагалась из цельных
явлений, а этого не бывает.
Обе несомненно знали, что такое была
жизнь и что такое была смерть, и хотя никак не могли ответить и не поняли бы даже тех вопросов, которые представлялись Левину, обе не сомневались в значении этого
явления и совершенно одинаково, не только между собой, но разделяя этот взгляд с миллионами людей, смотрели на это.
Должно сказать, что подобное
явление редко попадается на Руси, где все любит скорее развернуться, нежели съежиться, и тем поразительнее бывает оно, что тут же в соседстве подвернется помещик, кутящий во всю ширину русской удали и барства, прожигающий, как говорится, насквозь
жизнь.
Везде, где бы ни было в
жизни, среди ли черствых, шероховато-бедных и неопрятно-плеснеющих низменных рядов ее или среди однообразно-хладных и скучно-опрятных сословий высших, везде хоть раз встретится на пути человеку
явленье, не похожее на все то, что случалось ему видеть дотоле, которое хоть раз пробудит в нем чувство, не похожее на те, которые суждено ему чувствовать всю
жизнь.