Неточные совпадения
Но для человека, как разумного существа, отрицание
возможности личного блага и жизни есть неизбежное последствие условий личной жизни и свойства разумного
сознания, соединенного с нею.
Жизнь понимается не так, как она сознается разумным
сознанием — как невидимое, но несомненное подчинение в каждое мгновение настоящего своего животного — закону разума, освобождающее свойственное человеку благоволение ко всем людям и вытекающую из него деятельность любви, а только как плотское существование в продолжении известного промежутка времени, в определенных и устраиваемых нами, исключающих
возможность благоволения ко всем людям, условиях.
В те времена, когда не проснулось еще разумное
сознание и боль служит только ограждением личности, она не мучительна; в те же времена, когда в человеке есть
возможность разумного
сознания, она есть средство подчинения животной личности разуму и по мере пробуждения этого
сознания становится всё менее и менее мучительной.
Страдание это есть
сознание противоречия между греховностью своей и всего мира и не только
возможностью, но обязанностью осуществления не кем-нибудь, а мной самим всей истины в жизни своей и всего мира.
Люди не признают определения жизни в стремлении к благу, которое они находят в своем
сознании, а признают
возможность знания этого стремления в клеще, и на основании этого предполагаемого, ни на чем неоснованного знания того блага, к которому стремится клещ, делают наблюдения и выводы даже о самой сущности жизни.
Неточные совпадения
Ночью с Ляховским сделался второй удар. Несмотря на все усилия доктора, спасти больного не было никакой
возможности; он угасал на глазах. За час до смерти он знаком попросил себе бумаги и карандаш; нетвердая рука судорожно нацарапала всего два слова: «Пуцилло-Маляхинский…» Очевидно,
сознание отказывалось служить Ляховскому, паралич распространялся на мозг.
Настоящее социальное освобождение и заключалось бы как раз в
возможности индивидуального, личного
сознания, мышления, оценки.
Исторические инстинкты и историческое
сознание у русских интеллигентов почти так же слабы, как у женщин, которые почти совершенно лишены
возможности стать на точку зрения историческую и признать ценности исторические.
Когда я встретился с ней в той роковой комнате, во мне еще не было ясного
сознания моей любви; оно не проснулось даже тогда, когда я сидел с ее братом в бессмысленном и тягостном молчании… оно вспыхнуло с неудержимой силой лишь несколько мгновений спустя, когда, испуганный
возможностью несчастья, я стал искать и звать ее… но уж тогда было поздно.
В их решении лежало верное
сознание живой души в народе, чутье их было проницательнее их разумения. Они поняли, что современное состояние России, как бы тягостно ни было, — не смертельная болезнь. И в то время как у Чаадаева слабо мерцает
возможность спасения лиц, а не народа — у славян явно проглядывает мысль о гибели лиц, захваченных современной эпохой, и вера в спасение народа.