Неточные совпадения
— Грех? Где грех? — решительно отвечал старик. — На хорошую
девку поглядеть грех? Погулять с ней грех? Али
любить ее грех? Это у вас так? Нет, отец мой, это не грех, а спа́сенье. Бог тебя сделал, Бог и
девку сделал. Всё Он, батюшка, сделал. Так на хорошую
девку смотреть не грех. На то она сделана, чтоб ее
любить да на нее радоваться. Так-то я сужу, добрый человек.
— А мне сказывали, — промолвил Назарка, подходя к Устеньке, — яму рыть будут,
девок сажать за то, что ребят молодых не
любят. — И опять он сделал любимое коленце, вслед за которым все захохотали, а Ергушов тотчас же стал обнимать старую казачку, пропустив Марьянку, следовавшую по порядку.
— Ты не куражься, Лукашка, а слушай ты мои слова, — отвечала она, не вырывая рук, но отдаляя от себя казака. — Известно, я
девка, а ты меня слушай. Воля не моя, а коли ты меня
любишь, я тебе вот чтò скажу. Ты руки-то пусти, я сама скажу. Замуж пойду, а глупости от меня никакой не дождешься, — сказала Марьяна, не отворачивая лица.
Она говорила, что брат
девкам давал бы закуски, говорила, что
девки его
любят и что одна
девка, Марьянка, лучше всех, и та
любит его.
— Скупой! Не
люблю, — отвечал старик. — Издохнет, всё останется. Для кого копит? Два дома построил. Сад другой у брата оттягал. Ведь тоже и по бумажным делам какая собака! Из других станиц приезжают к нему бумаги писать. Как напишет, так как раз и выйдет. В самый раз сделает. Да кому копить-то? Всего один мальчишка да
девка; замуж отдаст, никого не будет.
— А ты бы больше с Ерошкой сидел, так тебя
девки за это и
любить бы стали. — И она улыбалась, глядя прямо и близко в его глаза.
— Вот я
девка простая, я всем расскажу. Что мне прятаться, — говорила Устенька, и веселое румяное лицо приняло задумчивое выражение. — Разве я кому дурно делаю?
Люблю его, да и все тут!
— Да, одни! Придут бывало казаки, или верхом сядут, скажут: пойдем хороводы разбивать, и поедут, а
девки дубье возьмут. На масленице, бывало, как разлетится какой молодец, а они бьют, лошадь бьют, его бьют. Прорвет стену, подхватит какую
любит и увезет. Матушка, душенька, уж как хочет
любит. Да и
девки ж были! Королевны!
— То-то
люблю! — отвечал смеясь Лукашка. —
Девкам закуски от юнкирей носишь. Эх, старый!
Неточные совпадения
— Ну — вас не обманешь! Верно, мне — стыдно, живу я, как скот. Думаете, — не знаю, что голуби — ерунда? И
девки — тоже ерунда. Кроме одной, но она уж наверное — для обмана! Потому что — хороша! И может меня в руки взять. Жена была тоже хороша и — умная, но — тетка умных не
любит…
— Да, правда: он злой, негодный человек, враг мой был, не
любила я его! Чем же кончилось? Приехал новый губернатор, узнал все его плутни и прогнал! Он смотался, спился, своя же крепостная
девка завладела им — и пикнуть не смел. Умер — никто и не пожалел!
В Мокром я проездом спрашиваю старика, а он мне: «Мы оченно, говорит,
любим пуще всего
девок по приговору пороть и пороть даем все парням.
Но
девкам показалось, что нельзя
любить барина:
Уже в семье дедушки Порфирия Васильича, когда она еще была «в
девках», ее не
любили и называли варваркой; впоследствии же, когда она вышла замуж и стала жить на своей воле, репутация эта за ней окончательно утвердилась.