Так что если бы в христианском учении и не было высказано то, что всякий христианин должен платить добром за зло и любить ненавидящих, врагов, всякий понимающий ученье сам для себя вывел бы это
требование любви.
Ведь всё это
требования любви, и все они переплетены между собою, так что удовлетворение требованиям одних лишает человека возможности удовлетворять других. Если же я допущу, что озябшего ребенка можно не одеть, потому что моим детям когда-нибудь понадобится то платье, которого у меня просят, то я могу не отдаваться и другим требованиям любви во имя моих будущих детей.
«Вы слышали, что сказано: око за око и зуб за зуб (Исход, 21, 14), а я говорю вам, не противься злому», сказано в 38 ст. V гл. Матфея. В стихах же 39 и 40, как бы предвидя те исключения, которые могут показаться нужными при приложении к жизни закона любви, ясно и определенно говорится, что нет и не может быть таких условий, при которых возможно бы было отступление от самого простого и первого
требования любви: неделания другому того, чего не хочешь, чтобы тебе делали.
Христианское учение любви к богу и служения ему и (только вследствие этой любви и служения) любви и служения ближнему кажется людям научным неясным, мистическим и произвольным, и они исключают совершенно
требование любви и служения богу, полагая, что учение об этой любви к людям, к человечеству гораздо понятнее, тверже и более обосновано.
Неточные совпадения
— Загадочных людей — нет, — их выдумывают писатели для того, чтоб позабавить вас. «
Любовь и голод правят миром», и мы все выполняем повеления этих двух основных сил. Искусство пытается прикрасить зоологические
требования инстинкта пола, наука помогает удовлетворять запросы желудка, вот и — все.
Есть несоизмеримость между женской и мужской
любовью, несоизмеримость
требований и ожиданий.
Но у него не было толстовской и очень русской
любви к простоте,
требования очищения.
Мы видели это уже по его отношению к
любви,
требованию искренности и свободы чувств.
Но Тебеньков видит в этом разделении простое
требование устава благоустройства и благочиния, а Плешивцев и тут ухитряется примостить «
любви действо».