Катерина Матвеевна. Не
говорите глупостей, вы оскорбляете меня не как женщину, а как честного человека. Я не различаю. Вы говорите, что чувствуете влечение ко мне, я считаю вас хорошим господином; исследуйте характер вашего влечения и скажите мне. Старайтесь объективно смотреть на вещи. Конкрет может слушать вас. Я все сказала.
Неточные совпадения
Марья Васильевна. Няня все
глупости говорит.
Венеровский. Что я
глупости говорю!(Встает.)Нет, Любовь Ивановна, надо на жизнь смотреть серьезнее. Пройдемтесь по саду…
Николаев. Да, брат, это по-новому, совсем по-новому. И жалок ты мне, и смешон! Ты делай
глупости, да других в дураки не ставь. Кабы ты мне не был жалок, я б тебя бросил, и слова
говорить не стал.
Венеровский. Я хвалю то, что заслуживает похвалы, порицаю то, что заслуживает порицания, а во мне или в вас хорошее или дурное, это мне все равно. Так называемая скромность есть одно из тех суеверий, которые держатся невежеством и
глупостью; вот ваша родительница
говорит про себя: я глупа. Ну, ей это хорошо, хе, хе!
— А она — умная! Она смеется, — сказал Самгин и остатком неомраченного сознания понял, что он, скандально пьянея,
говорит глупости. Откинувшись на спинку стула, он закрыл глаза, сжал зубы и минуту, две слушал грохот барабана, гул контрабаса, веселые вопли скрипок. А когда он поднял веки — Брагина уже не было, пред ним стоял официант, предлагая холодную содовую воду, спрашивая дружеским тоном:
— Татьяна Павловна! — вскричал я опомнившись, — мы
говорили глупости, а забыли главное: я именно прибежал за Катериной Николаевной, и меня все опять там ждут.
Он не шатался, не
говорил глупостей, но был в ненормальном, возбужденно-довольном собою состоянии; в-третьих, Нехлюдов видел то, что княгиня Софья Васильевна среди разговора с беспокойством смотрела на окно, через которое до нее начинал доходить косой луч солнца, который мог слишком ярко осветить ее старость.
Неточные совпадения
Средние законы имеют в себе то удобство, что всякий, читая их,
говорит: «какая
глупость!» — а между тем всякий же неудержимо стремится исполнять их.
Вронский и Анна тоже что-то
говорили тем тихим голосом, которым, отчасти чтобы не оскорбить художника, отчасти чтобы не сказать громко
глупость, которую так легко сказать,
говоря об искусстве, обыкновенно
говорят на выставках картин.
— Вы должны ее любить. Она бредит вами. Вчера она подошла ко мне после скачек и была в отчаянии, что не застала вас. Она
говорит, что вы настоящая героиня романа и что, если б она была мужчиною, она бы наделала зa вас тысячу
глупостей. Стремов ей
говорит, что она и так их делает.
Они
говорили, притворяясь,
глупости, только для того, чтобы она слышала.
Лариса. Вы не ревновать ли? Нет, уж вы эти
глупости оставьте. Это пошло, я не переношу этого, я вам заранее
говорю. Не бойтесь, я не люблю и не полюблю никого.